Остается только надеяться, что младший Барский поймет меня и не будет ни к чему принуждать. Но чемодан я все равно решаю сложить заранее. Мало ли…

А еще недавно я закончила повышение квалификации. Теперь у меня есть официальное подтверждение, что я первоклассный переводчик! Точно не пропаду, смогу найти хорошую вакансию или подработку. Не зря учила английский в университете, а потом урывками готовилась к экзаменам, пока дети спали. Няня, которую нанял Мирон, иногда очень выручала, но большую часть времени я ее услугами не пользовалась. Пусть с двумя и тяжело, но это мои дети и все хотелось делать самостоятельно.

Тороплюсь вниз и как раз вынимаю запекающуюся курочку из духовки, когда слышу, как открывается дверь. Сердце поневоле начинает колотиться быстрее. Страшно узнать реакцию Мирона, но откладывать разговор больше некуда…

- Привет, - младший Барский входит в кухню, кладет сумку с документами на стол и улыбается.

- Привет, - тоже тяну губы в улыбке в ответ, стараясь скрыть нервозность, - присаживайся, уже готово.

- Я не голоден. Поужинал, пока договор отмечали. Но могу составить тебе компанию, чтобы не было скучно. Как Яр с Аришей?

- Замечательно. Наигрались, покушали, умылись и заснули.

- Жаль я опоздал, - вздыхает он, - ну ничего, завтра освобожусь пораньше, смогу повозиться с карапузами, а ты отдохнешь немного.

И я не выдерживаю. Ставлю тарелку на стол и прикусываю губу. Стыдно от такой заботы. Я будто беззастенчиво младшим Барским пользуюсь, хотя у нас и договоренность.

- Мирон… я бы хотела вернуться в Россию.

На несколько долгих секунд повисает молчание. Лишь потом Мирон обескураженно спрашивает:

- Что? Зачем?

И смотрит на меня своим пронзительным взглядом. Мне становится еще более паршиво, будто я сделала что-то плохое. Я опускаю взгляд и говорю тихо:

- Я не чувствую себя здесь дома. Я… очень старалась. Пыталась подружиться с соседками, с другими мамами, женами твоих коллег, но… я все равно здесь одна. Совсем. Я плохо говорю на итальянском, а английский знают не все… не говоря уже о том, что малыши растут и скоро должны пойти в садик.

- Им только годик будет, Дарина, - мягко возражает Барский.

- Знаю, но… я не могу здесь. Меня так тянет назад, домой, я так сильно тоскую, - тараторю я, словно пытаясь оправдаться.

Наверняка Мирон не понимает, что вдруг мне в голову стукнуло. Просторный дом, шикарный климат, помощница по дому и няня есть, а я вдруг захотела уехать туда, где у меня нет ничего. И я ведь даже объяснить не могу, что действительно тоскую ужасно. Что мне снится мой город и я плачу тайком иногда. Я здесь чужая, ни к месту и мне от этого безумно тяжело.

Барский обходит стол, останавливается рядом со мной и спрашивает осторожно:

- Тебя кто-то обидел? Что-то тебе сказал?

- Нет, Мирон, - качаю головой, - все хорошо, правда. Просто… я хочу вернуться, вот и все.

Он молчит, внимательно всматривается в лицо и вдруг подступает вплотную и накрывает мои губы своими. Я замираю, растерявшись окончательно, не знаю, как реагировать на глубокий проникновенный поцелуй. Лишь поднимаю руки и стискиваю слабо пальцами плечи Барского. А Мирон тем временем отстраняется и хрипло шепчет:

- Давай сделаем наш брак не фиктивным, Дарина. Станем мужем и женой по-настоящему. Уверен, тогда ты не будешь чувствовать себя так, словно не являешься моей женой. Я этого очень хочу.

14. Глава 13

Я отвожу глаза. Сердце бешено грохочет в груди, я нервно облизываю губы. Мне самой от себя плохо. Мирон ведь хороший мужчина, принял моих детей, как своих собственных. Всегда балует, возится с ними, помогает. Даже после работы торопится домой, чтобы с ними посидеть. И совсем его не напрягает, что они могут плакать и капризничать, а он уставший. Наоборот, все время вызывается с близняшками побыть, чтобы мне дать отдохнуть.