Рома вскоре вернулся с темно-синей футболкой в руках. Приняв её и пробурчав быстрое «спасибо», я скрывалась в направлении уже знакомой ванной комнаты. Сердце колотилось как бешеное.

Это было у меня впервые… Ощущать на себе такие откровенные взгляды мужчины, будучи обнаженной, было сродни проходящему по телу электричеству. Да, мне почти тридцать, но кроме собственного мужа никто и никогда не видел меня голой, и тем более не прикасался ко мне.

Я еще раз про себя поблагодарила Королева, который принес мне свою футболку. Она была чистой, идеально отглаженной, а самое главное - не принадлежала его бывшей жене, которая запросто могла что-то забыть из своих вещей. Только вот длина оставляла желать лучшего. Но если ходить аккуратно и не нагибаться, то нижнего белья почти не было видно.

Когда я вышла из ванной в следующий раз, Рома уже был на кухне и доставал фужеры из шкафа.

— Вина? — спросил он вежливо, поворачивая на меня голову.

— Нет, спасибо, — я постаралась аккуратно сесть на диван, все время отдёргивая футболку вниз. — Если можно, чай.

Королев коротко кивнул и вновь куда-то ушел, а вернулся уже с пледом.

— Вдруг станет холодно, — он бросил короткий взгляд на мои ноги, прежде чем я успела прикрыть их мягкой теплой тканью. — Все еще пьешь только ромашковый? — спросил, возвращаясь на кухню и меняя фужеры на кружки.

— Ты до сих пор помнишь? — брови от удивления взлетели вверх.

— Я запоминаю только те вещи, которые мне интересны, — сухо ответил Рома, и я не успела до конца обдумать эту мысль, как он подошел с двумя кружками горячего чая, протягивая одну мне.

— Спасибо. А твоя жена…

— Марго не вернется, — жестко сказал Королев, присаживаясь на противоположный край дивана. — Я дал ей достаточно времени собрать все свои вещи. Лучше расскажи мне, как так получилось, что у тебя нет ни родственников, ни подруг, к которым ты бы могла обратиться за помощью?

— С родственниками все просто – у меня были только родители и бабушка. А подруги, — протянула я, пожимая плечами, — есть приятельницы, но мы с ними явно не в тех отношениях, чтобы проситься переночевать.

— Я не узнаю тебя.

— Да, ты уже говорил. Блондинкой быть мне не идет, — печально усмехнулась.

— Нет, я не об этом. Когда ты с утра вошла в мой кабинет, я не увидел в тебе ту девочку, с которой рос на одной площадке. Та была разбойницей и настоящей занозой в заднице, но она не боялась дать отпор, всегда говорила то, что думала, и могла за себя постоять. Так что с тобой случилось?

Смущение от его слов заставило стыдливо опустить глаза вниз в кружку чая.

— Наверное, так бывает, когда полностью отдаешь себя человеку, живешь и дышишь только им. И в конечном итоге от тебя не остается ничего, кроме жалкого подобия.

— Если бы не та драка в приемной, то вряд ли бы я решился тебе помогать.

— Почему?

— Потому что я не видел в тебе желания бороться, — он сказал это тихо, но для меня его слова показались криком, что неприятно резали слух.

В гостиной повисла звенящая тишина. Я даже не заметила, в какой момент музыка из колонок перестала играть.

— Твоя спальня - последняя дверь в конце коридора, — Королев встал и, сполоснув чашку из-под чая в раковине, направился дальше по коридору. — Я в душ. На часах уже три утра, а перед работой мне все же хотелось бы поспать.

— Да, конечно.

Еще какое-то время я продолжала молча сидеть, обернувшись в пушистый плед и откинув голову на мягкую спинку дивана, наблюдала за огнями ночного города.

Насколько удивительна и непредсказуема жизнь.

Усмехнулась от собственной мысли, неожиданно осознав, что человек, на помощь которого я в жизни не могла рассчитывать, проявил ко мне больше заботы и внимания, чем собственный муж за шесть лет брака. И сейчас, одетая лишь в его футболку, я ощущала себя защищенной, как никогда прежде.