Даже не глядя, представляю, какое разъяренное сейчас у нее лицо по одному только шумному вздоху сквозь зубы.

– Может, мне не стоит быть с тобой такой любезной и обратиться в суд, чтобы в дальнейшем избежать подобных унижений? – в голосе слышится едва сдерживаемый яд. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее сверкающими от гнева глазами.

– Не устраивай сцен.

Юля подается вперед через стол, вываливая тройку из откровенного декольте, и шипит сквозь зубы:

– Я привезла тебе сына, а ты предпочел шастать по туалетам с какой-то девкой! Так не терпелось? Нельзя было дождаться, когда я уйду?

Я сжимаю и разжимаю кулак, покоящийся на бедре, мечтая сдавить пальцами ее горло, чтобы заткнуть этот мерзкий визг.

Возможно, кто-то счел бы эту женщину красивой, да она и правда красивая: копна темных волос, раскосые кошачьи зеленые глаза, узкий нос и губы-подушки для члена, но не для моего, нет. Я перестал видеть в ней женщину ровно в тот момент, когда она предала меня, бросив в весьма хуевом положении.

– Ты хоть слово слышал?!

– Закрой рот, – угрожающий тон срывается с губ автоматически, и я глубоко вдыхаю, пытаясь вернуть себе контроль.

Стиснув зубы, провожу ладонью по лицу и облокачиваюсь на стол, меняя злость на деловую серьезность:

– Свои дешевые спектакли устраивай в другом месте. Отчитываться о своей личной жизни перед тобой я не обязан, что насчет ребенка – я уже сказал, проблем не будет, деньги дам. Так что засунь свои манипуляции с судом поглубже к себе в задницу. Но если тебе скучно, – я киваю и развожу руками, – вперед. Подавай в суд.

Литвинова покрывается красными пятнами. Но, несмотря на это, она мастерски скрывает свое бессилие. Вскакивает на ноги и, схватив ребенка, переходит в режим «драма-квин».

– Начни думать о сыне, ему не только деньги от тебя нужны, – опустив Марка на ноги и забрав у него телефон, она хватает сумку и пронзает меня своим недовольством. – И начни уважать меня, Серов. В конце концов, мы с тобой родители. И мы должны научиться общаться ради нашего сына. Помни об этом, когда в следующий раз побежишь за первой попавшейся юбкой, как слюнявый кобель.

Повесив сумку на плечо, она бросает на меня еще один взгляд, и я вижу, как в нем пылает ненависть, граничащая с ревностью. Господи, блядь. Она когда-нибудь угомонится?

– Жду денег на оплату квитанций. Если тебе нужны чертовы бумажки, поднимешь свою задницу и сам приедешь за ними.

С этими словами она тянет сына за собой и стремительно стучит каблуками в сторону выхода.

Но до меня все равно доносится ее недовольное бормотание:

– Проще подать на алименты, чем связываться с тобой.

Сдавленно простонав себе под нос, медленно провожу ладонью по подбородку, задумываясь: и почему она не сделала так сразу?

Вечером я стою в цветочном магазине, как идиот, замерзая в холодильнике, наполненном свежим ароматом цветов.

– Давай только не будем усложнять и сразу договоримся, что это не будет свиданием.

Она сказала мне эти быстрые слова час назад по телефону. И я до сих пор думаю о них. Они застряли где-то между ребрами и теперь раздражают еще больше.

Подцепив бутон кремовой розы, провожу большим пальцем по нежным лепесткам, которые напоминают о мягкости ее кожи, но при следующем движении я задеваю костяшками пальцев острый шип и резко выпускаю цветок.

Не свидание.

Покачав головой, толкаю прохладную дверь ладонью и выхожу из магазина с пустыми руками.

Никаких сложностей.

Но даже не обладая сверхъестественными способностями, я могу сказать, что с этой девушкой одни сплошные сложности.

Я понял это в наше первое знакомство и окончательно убедился тем самым утром, когда она исчезла из моей квартиры.