В пакете невидимо сияло, и грело ее теплом своего присутствия, огненно-красное пальто. И Дора, гордо выступая, каждую секунду помнила, что у нее в руках пакет с живым пламенем.

Она невольно начала рассматривать одежду прохожих, чтобы узнать, кто еще решился на цвет, которым так обильно расшивали одежду их предки, отдавая дань уважения огненному шару на небосводе, дарящему земле жизнь, а людям – надежду на пробуждение.

У многих были красные аксессуары: шапки, варежки, зонты и сумки. И тут она заметила, что красного становится все больше и больше, словно река, подхватившая осыпавшуюся листву, несет ее навстречу к ней. У многих в руках были красные листки, и прохожих с печатной рекламой становилось все больше.

Дора устремила свой взгляд вперед и увидела то самое дерево, щедро снабжавшее прохожих багряной листвой. Это был высоченный парень в красной футболке, одетой поверх более подходящей к сезону черной куртки. Она рассмотрела знакомые крылья на одежде. Парень энергично раздавал буклеты.

«Вот оно что!» – усмехнулась она. Тот парень в метро был обычным промоутером, одетым согласно требованиям работодателя, и эта одежда не имела ничего общего с его мировоззрением. Это было не его волеизъявление, а послушное следование указанию свыше. Она же его в сверхсущества записала просто за то, что он изволил ей улыбнуться.

Жизнь в состоянии хронического стресса может и не такими сюрпризами от подсознания удивить. Хорошо, что ей мифические существа просто снятся и мерещатся. Будет хуже, когда она начнет с ними разговаривать.

Пришла и ее очередь получить долю рекламной информации. Дора небрежно сунула крылатый буклет в карман куртки и поспешила на работу.

Смена далась ей тяжелей, чем обычно, но радовали два свободных от жалобщиков дня (так она называла своих клиентов) и утреннее солнце. Переполненный транспорт был кстати и не дал ей возможности уснуть и провалиться в ставший родным мир грез. Через пару остановок, пройдя весь комплекс локтевого массажа в исполнении ранних пассажиров, Дора умудрилась все-таки сесть. Чтобы не уснуть, она вытащила красный листок и принялась изучать его. Под крыльями белела надпись: «А какой ветер выберешь ты?» «Интригующе», – подумала Дора.

Что она вообще знала о ветре? Что он бывает попутный и встречный. Логично, что все выберут попутный. Против ветра не поплывешь, или точнее, не полетишь. Или все-таки полетишь? Умудрились же люди, преодолевая мощнейшую силу земного притяжения, летать в Космос.

К Доре подступили слезы обиды и горечи – в то время, когда она грезит полетами на чужой спине, есть люди, которые расправляют свои собственные крылья и смело ловят ветер своей мечты.

Во всяком случае, именно так она представляла себе занятия в школе дельтапланеризма.

Вот она, причина всех бед – ее собственная беспросветная лень, порождение уныния и неблагодарности Богу за мир и все происходящее в нем и с ней.

Грезишь шумом ветра? Что ж, вот твой шанс – звони и, как обещает реклама, через 15—20 дней встанешь на крыло, взмоешь в небеса не хуже пресловутого Дракона. Но Дора знала, что скорее Дракон явится в этот мир за своей жертвой («принцессой» себя назвать не получалось), чем она осмелится на полет. Дора не умела ездить даже на велосипеде и роликах, а после аварии панически боялась скорости. И вообще, странное они время выбрали для обучения. Скоро зима. Кто же захочет мерзнуть ради счастья раствориться в таком же сером, как и весь мир в эту пору года, небе?

Словно в укор за упадническое настроение, солнечный луч больно коснулся глаз. Он каким-то животворящим чудом пробился сквозь мутное стекло автобуса и громадные массы бетона, почему-то считавшиеся человеческим жильем. Хотя однотипные дома к жизни стремительной, словно молодой побег, не имели никакого отношения. Впрочем, как и к человеку с его мечтами, терзаниями и надеждами.