Самый худший вариант – это когда ты была подобна солнцу, пульсирующему светом, и в момент погасла. Окружающие воспринимают тебя как предательницу, обманщицу и шарлатанку. Еще миг назад они жадно вглядывались в твое счастье в надежде применить твои правила в своей жизни и получить нужный результат. А тут оказалось, что результат твоей жизни не дает тебе больше права рассуждать во всеуслышание о добре и зле, давать советы, да и вообще тратить и без того скудные запасы кислорода на этой планете.

Во дворе стояла машина Леона. «Дома», – подумала Дора. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы иметь желание выяснять отношения и уточнять, где он провел вчерашний вечер и ночь.

– Ой, вы посмотрите на ее лицо, прям сицилийская вдова, – Леон, видимо, был другого мнения о ее намерениях.

– Не пойму, о чем ты. Я просто про Рут думала, она ждет ребенка, – начала оправдываться Дора.

– Да? Они его забацали из-за пособия на второго ребенка? Вот халявщики, – Леон уже предвкушал возможность посмаковать последними событиями и своей небрежностью превратить их в заурядные сплетни.

Доре стало обидно за сестру.

– Я не думаю, что его размера хватит на решение хотя бы одной их проблемы. И почему ты так говоришь? Вас в семье четверо, думаешь, ваша мама рожала вас ради пособия?

– Причем здесь моя мама? Ты вообще соображай, что несешь, – у Леона наконец-то появился благородный предлог дать волю эмоциям и блеснуть темпераментом.

Дора знала стихийность его выпадов и знала их причину: ему было неудобно за вчерашний вечер, но так как он по определению не мог быть в чем- то виноват, то злился он на Дору, и вот наконец-то нашел благовидный повод для своей злости.

Дора захотела раствориться в пространстве, но, сделав глубокий вдох и повернувшись к нему спиной, попыталась заговорить самым спокойным и дружелюбным голосом:

– Ты кушать будешь, я тебя ждала и приготовила, – договорить она не успела, тут же поняв, что допустила ошибку, произнеся слово «ждала».

– Ты целый день была дома, что, сложно было хотя бы вымыть посуду?

Дора растерялась. За ведение хозяйства она себе вчера выставила твердую пятерку.

– Какую посуду? Я вчера весь вечер готовила и убирала. С утра ушла к маме, кстати, тебе блинчики передали. Разогреть?

– Мне все равно, чем ты занималась, – гремел Леон. – Ты знаешь, мне неприятно приходить с работы и смотреть на грязную посуду. Я работаю сутки напролет, а ты не можешь сделать мне приятно – вымыть посуду.

Дора, стараясь ступать как можно тише, прокралась к раковине и заглянула в нее в попытке отыскать ту самую гору грязной посуду, которая так разозлила Леона. Но там робко белела одна чашка и тарелка, принесенные с его рабочего стола перед выходом. Она уже была одета, когда заметила их, и не стала мыть, опасаясь забрызгать одежду.

Наверно, она действительно плохо убирала, раз не заметила их сразу. Дора примирительно присела на подлокотник кресла, в котором разместился Леон и гневно раскладывал пасьянс на мониторе своего ноутбука.

– И что это за дурацкая мышка? – он ударил ей по столу. – Ты что, не могла нормальную выбрать?

– Мне эта понравилась, она светится разными цветами. Красиво.

– Ты бы еще новогоднюю гирлянду себе купила.

Дора встала, мириться больше не хотелось.

– Почему ты так со мной разговариваешь?

– Ой, ну началось. А почему я могу дома находиться, только когда тебя здесь нет?

Дора глянула на часы – на работу нужно было идти только через 4 часа. В телефоне упавшей монеткой брякнула смс. Спасительное сообщение напомнило, что мама знает, что поможет ей пережить эту зиму. Знать бы еще, что поможет ей пережить эту жизнь.