Да уж. С языком-то понятно всё. Поговорить сможем мы со следователем. Это точно. Только вот о чём говорить-то? В профессиональном плане, имеется в виду.

Я, конечно, читал детективы. Ни без этого. Но там, чаще всего, лишь два варианта рассматривалось. Либо при помощи кулаков у разных нехороших людей, поставив их в очередь, честные, но больные на голову полицейские, в основном ещё и “временно” отстранённые от службы, имя убийцы выбивали. Либо какой-нибудь гениальный сыщик по волосику, прилипшему к ботинку дворецкого, сразу же преступника и определял. Но никому, почему-то, имя ворога до конца книги не говорил! Ещё и всё оставшееся время мучил без устали своего бестолкового помощника, направляя того снова и снова по заведомо ложному следу. Опять же, непонятно зачем. Скорее всего, у сыщика того тоже в башне тараканов не меряно водилось. Да, в книгах – так. В жизни же, думаю, всё по-другому немного.

Любое правонарушение – это в первую очередь рутина. Это бесконечные опросы всех и каждого из причастных, потенциально причастных и просто проходивших мимо. Просмотр камер наблюдения ещё, сбор вещдоков, поиск причин и мотивов преступления. И всё с одной целью – найти свидетеля или улику, зацепиться за ниточку тончайшую и попытаться весь клубок размотать. Молясь лишь об одном, чтобы ниточка та не порвалась либо вовсе другого цвета не оказалась. Добавьте к тому, что дел у детектива по жизни столько, что собьёшься со счёта (а не одно-единственное, как в большинстве тех же книг). И ниточек, соответственно, за которыми и следить надо, и тянуть потихоньку, столько же, если не больше ещё.

И вот как, ответьте мне, человека, который и так на пределе сил давно уже от усталости и недосыпания, и от которого все только чего-то требуют (а следователи – они именно такие), пытать ещё и нам, совершенно непонятно откуда и зачем появившимся господам? Пытать на счёт затрапезного, в общем-то, дела (да простит меня, грешного, помощник хранителя парка за такое определение). Дела, ко всему прочему, очень сильно попахивающего “глухарём”.

А может, стоит отнестись как-то, что ли, по-людски к детективу, без наездов и понтов. Сказать: “Расскажите, пожалуйста, что удалось узнать за это время. Чего добились при расследовании? Мы вам потом, возможно, вопросов несколько уточняющих зададим. И точно – примем любой ответ.” Может, не стоит усложнять? Себя и шотландца накручивать. Ведь чаще всего это работает. Будь, как говорится, проще, и народ к тебе потянется. Здесь это тоже должно сработать.

– И что за люди, да без охраны?! – вдруг прервал мои размышления чей-то хриплый, насмешливый голос, шедший откуда-то слева, из кустов.

Я остановился и, повернувшись в сторону, уставился на торчащую из зарослей голову какого-то гнома. Гном скалил свои полугнилые зубы, отчего-то беспрестанно щурился и периодически поглаживал свои густые рыжие волосы, частично скрытые под бесформенным, мятым колпаком зелёного цвета, натянутым по самые брови.

Гном, убедившись, что я его заметил, дождался ещё, когда ко мне подойдут и встанут рядом сатир со своей девушкой. Затем только раздвинул ветки и, протиснувшись сквозь них, вышел на дорогу. Вплотную к нам, однако, он приближаться не стал. С другой стороны, это дало возможность осмотреть всей нашей компании низкорослика полностью.

Впрочем, особо уж удивительного ничего из себя карл не представлял. Ростом чуть выше метра, наверное. В зелёном же, в цвет шляпы, и таком же грязном, как она, костюме, состоящем из плотно застёгнутой куртки да широких штанов. Из-под штанов торчали носки потрёпанных временем и дорогами штиблет. Разве что, виднелись выглядывающие из-за ворота куртки кончики небольших, прозрачных крыльев, только вот явно не предназначены они были для частого использования. Ну, с помощью крыльев тех можно было до вершины дерева там подняться или реку небольшую перелететь, наверное. Да, абсолютно точно – не более того. Говорю же – ничем удивить меня гном не смог. А крыльев что? Не видел до того я разве? Как и зубов гнилых, впрочем, тоже.