Без шансов. Сердце колотилось, а голову словно оторвали от тела и прикрутили обратно не той стороной.

В дверь еще раз постучали. Понятно, она настойчивая. Я сделал шаг назад.

– Да не стой ты как вкопанный! – рявкнул Хондо. – Открой уже!

Не успел я и пошевельнуться, как он вскочил на ноги. Комментатор в телевизоре закричал что-то типа «Дементо уступает сопернику!», и друзья Хондо в ответ завопили такое, чего я не могу повторить даже вам, боги.

Если бы я мог провернуть один из трюков Гудини с исчезновением, я бы точно это сделал, но Хондо оказался быстрее, и, прежде чем я понял, что он сделает, дверь оказалась распахнутой настежь. Хондо заморгал, уставившись на Брукс, ошеломленный не меньше моего.

– Что-то продаете? – спросил он ее.

Брукс отрицательно покачала головой.

– Я пришла к нему. – Она метнула на меня прищуренный взгляд.

Хондо дал мне подзатыльник.

– Где твои манеры, Зейн? Пригласи же ее войти.

Он придержал дверь, и Брукс переступила порог. Затем он вернулся к матчу, а я вернулся к процессу стекания на ковер.

– Э… мы тут смотрим телик, – промямлил я. – Любишь «Читос»?

Брукс огляделась. Я всмотрелся в ее глаза и заметил, что, когда она переводит взгляд с предмета на предмет, золотистые и желтые крапинки в радужках переливаются, словно стекляшки в калейдоскопе.

– Мне нужно поговорить с тобой… наедине, – понизив голос, сказала она.

Один из парней засмеялся и бросил в меня кукурузной палочкой.

– Ты не говорил, что встречаешься с девчонкой!

Я взмолился, чтобы прямо сейчас из вулкана выплеснулась лава и проглотила меня.

А когда я подумал, что ничего хуже уже не может произойти, я услышал, как хлопнула задняя дверь. Мама вернулась раньше. Что само по себе не было хорошим знаком, особенно когда я получил в школе нагоняй, а Хондо устроил в гостиной арену для боев без правил.

Ребята бросились выключать телевизор и поднимать с пола диванные подушки, а Хондо поспешно смел со стола крошки и пепел от сигар.

Я дернулся к входной двери, но было поздно. Мама прошла через кухню, остановилась и, уперев кулаки в бока, оглядела комнату. Взгляд ее был уставшим и хмурым, но тут она увидела Брукс и просияла.

– Зейн, – она пнула пустую банку в угол и шагнула к нам, – кто это у нас в гостях?

– Это… э-э… это…

Брукс представилась сама, элегантно протянув руку, словно обучалась в каком-нибудь элитном пансионе благородных девиц.

– Очень рада познакомиться, – сказала мама, заправляя прядь волос за ухо и улыбаясь. – Прошу прощения за этот бардак. Мой брат живет как пещерный человек и понятия не имеет о хороших манерах.

Хондо не произнес ни слова. Он все ждал, когда же мама выйдет из себя.

Брукс издала короткий смешок.

– Все хорошо.

Я мог поклясться: она е знала, что сказать. Разве это нормально? Как она могла стоять здесь и держаться так естественно, словно весь этот хаос вокруг был ей привычен? И, что важнее, почему она стояла здесь? Как она вообще умудрилась меня найти?

– Мы выйдем поговорить на улицу, – наконец выдавил я.

Мама покачала головой и снова улыбнулась, но я-то догадался, что за этой натянутой улыбкой скрывается долгая и серьезная выволочка из-за моего поведения в школе. Значит, ей оттуда уже позвонили. Черт бы их побрал!

– В следующий раз, – отрезала она и повернулась к Брукс. – У Зейна сегодня дела по дому. Уверена, ты это понимаешь. Может быть, зайдешь на днях?

– Мам… – начал я и осекся, увидев ее мрачный взгляд. Разговор был окончен.

Я вышел проводить Брукс. Мотоцикла возле дома не оказалось. Плоскогорье лежало в нескольких милях от города – как же она добралась до нашего дома?