Я стиснула зубы. Неторопливо поднялась, стряхнула пыль с одежды. Впилась в Игвилля прищуренными глазами.

 – Слушай, товарищ вождь, теперь я скажу. Мне сорок три, я не верю в сказки и предназначение. Ваши боги, при всём уважении, ни черта мне лично не сообщили. И я не просила вас меня сюда призывать. У меня была своя жизнь и свои планы, и спасать какой-то там народ в них ни разу не входило. И это ещё вам повезло, что у меня из близких одна сестра, если бы вы меня от моей семьи оторвали, мало бы не показалось. Так вот, заруби себе на носу – если я и буду вам помогать, то только потому, что сама этого захочу. Если я скажу нет – то хоть сожгите меня, хоть на кол посадите, нет значит нет. Призывайте себе другую посланницу, перебейте хоть всех своих – меня это не касается.

После моей речи наступило молчание, слышался лишь треск сучьев в костре. Правая половина лица Игвилля была освещена оранжевым пламенем, левая тонула во мраке, и только чёрные глаза, сверкающие, как гематит, буравили меня из колодца тьмы.

 – Ладно… – наконец глухо проронил он. – Я понял. Чего ты хочешь за помощь?

Я пожала плечами. Нахлынул отходняк, слегка задрожали руки. А я смелая, у него под рукой кинжал лежит, мог и пырнуть ведь.

Но теперь уже отступать было поздно. Я глубоко вдохнула, втягивая в лёгкие воздух степи, незнакомые цветочные ароматы и запах жареного мяса, сухой щекочущий глотку запах костра, и снова села рядом с Игвиллем, как будто ничего не случилось.

 – А что вы можете предложить? Кибитку со всеми удобствами? Ночёвку в пятизвёздочных апартаментах под открытым небом? Это всё прекрасно, но не особо интересно. Нет, Игвилль, дело в другом. Тебе нужно меня заинтересовать. Привлечь на свою сторону. Как ты это будешь делать – тебе виднее.

Он сдвинул брови и некоторое время молча смотрел на меня. Наконец чётко вырезанные губы шевельнулись:

 – Хорошо. Я подумаю.

3. Глава 3

К озеру мы прибыли к обеду следующего дня.

В пути я думала о вчерашнем. Слова Игвилля: что кому-то пришлось пожертвовать жизнью, чтобы перенести меня из другого мира – не давали покоя. Кто он, тот человек, которому пришлось умереть ради моего прибытия? И стоит ли игра таких свеч?

Я по-прежнему не понимала, как и чем могла бы им помочь.

С другой стороны… Игвиллю я, конечно, об этом не скажу – но если пути назад нет, нужно как-то устраиваться в этой жизни. И если от меня не потребуется ничего такого, что претит моим принципам, если я и впрямь могу как-то этим бедолагам помочь – пусть даже одним своим присутствием – ну что ж… я была почти готова пойти им навстречу. Тем более если за это полагаются какие-то бонусы.

Только знать бы, что именно от меня потребуется. И чем может грозить.

На подъезде к озеру местность начала меняться. Мы словно очутились в предгорьях, хотя самих гор не было видно. Вместо них тут и там попадались валуны, обломки скал, будто какой-то великан забавлялся, ломая горы об коленку. Ну и сломал их все подчистую.

Я с любопытством оглядывалась по сторонам, когда ехавший впереди Игвилль поднял руку. Его як остановился, и мой, словно получив телепатический сигнал, остановился тоже.

Девчоночка моя – она, кстати, вчера ночью, после нашего с Игвиллем разговора, когда расстилала мне постель, застенчиво сказала своё имя: Алала – так вот, Алала соскочила со своего зверя. Обернувшись, я увидела, что охрана тоже спешилась.

 – Слезай, – сказал мне Игвилль. – Дальше идём пешком.

Я повиновалась. Алала уже была рядышком, приняла из моих рук поводья и, ничего не спрашивая, повела обоих яков к высохшему белому дереву неподалёку. Наши могучие телохранители поступили со своим транспортом так же.