Я кивнула. Кивнуть кивнула, но понять и принять ещё не могла. Эти цифры ставили меня в тупик, настолько они выходили за границы привычного.

А потом, что скрывать, меня охватила зависть. Мы, значит, в тридцать пять уже седеем, в пятьдесят начинаем жаловаться на поясницу, в семьдесят ругаем правительство и пенсию, в девяносто подбираем красивый гроб – а у этих: «в сто семнадцать умер молодым»! Ничего себе безвременная гибель…

 – Ты думаешь, мы дикари? – спросил Игвилль, резко меняя тему. – Нет, у нас было всё – города, дворцы, прекрасные сады, храмы. У нас было даже больше, чем у других – благословение Чертополоха. Благодаря божественному покровительству наш народ ни в чём не знал горя. Пока не появился он, – в чёрных глазах полыхнул гнев, – проклятый ледяной король.

Я слушала молча, затаив дыхание. Под тёмно-фиолетовым покровом ночного неба, утыканным миллионами неизвестных созвездий, перед костром, как-то особенно давяще и сильно ощущалась собственное одиночество. Мы были словно затерянные в пустыне крупинки живого тепла. И невольно хотелось сесть поближе, прижаться к горячему телу, почувствовать, как на плечи опускается тяжёлая рука.

 – Сначала он прислал своего слугу. Своего мага. Тот пытался влезть ко мне в доверие, но я прогнал его. Думаю, именно в этом состояла моя первая ошибка. Он узнал слишком много, его нельзя было отпускать. Они начали действовать – подло, скрытно. Подкупом, тайно… Наслали на меня проклятие. Я полагался только на себя и на благословение богов – тут была моя вторая ошибка. И не выдержал. Когда я очнулся, всё уже было решено. Меня спасли чудом, вынесли на себе из полыхающего дворца, почти месяц я пролежал в бреду. А когда пришёл в себя, выяснил, что потерял половину своих магических сил.

 – Сочувствую…

 – Не стоит, – Игвилль упрямо мотнул головой, и тысяча чёрных косичек змейками запрыгали по загорелым плечам. – Я надеюсь, всё вернётся, когда мы получим наши земли назад. А если нет… – он вздохнул, – придётся искать преемника. Беда в том, что всегда дар и власть над народом передавался от отца к сыну. А я…

Он нахмурился и не докончил. Уронил взгляд на сидевшую напротив девчонку, мотнул тяжёлым подбородком. Ей этого хватило, чтобы подскочить и мигом улизнуть в темноту.

Я проводила её растерянным взглядом. Прогнал… а охрана и так где-то на периферии, не отсвечивает. Товарищ вождь собирается делиться тайнами?

И правда, Игвилль понизил голос и сказал, глядя на пламя:

 – Я не могу иметь детей. Говорю об этом только тебе, посланнице богов. Думаю, ты должна знать. Думаю, половины магических сил не хватает на то, чтобы зачать одарённое дитя.

 – Много раз пытался? – я не удержалась от насмешки.

И зря – потому что в следующий миг он, не глядя на меня, выбросил руку и схватил меня за волосы. Сжал пальцы на затылке, оттягивая назад, заставляя взглянуть на него снизу вверх. В чёрных глазах полыхала ярость, и сердце у меня заколотилось, проламывая грудную клетку.

 – Да, пытался, – сказал Игвилль жёстко. – Много раз. Потом понял, что всё напрасно. Они изгнали нас, обрекли на вымирание, мне спасли жизнь, но не силы. Я стал бесполезен, не могу ни защитить, ни вернуть нашему народу то, что принадлежит ему по праву. Ты смеёшься? Думаешь, мы слабы? Ты права, это действительно так.

Глаза у него сверкали, вот-вот прожгут. Признание в слабости он выдавил так, будто слова вытягивали из него клещами.

 – Но, – он отшвырнул меня от себя, я не удержалась и упала вниз, на твёрдую землю, – это не значит, что мы сдадимся. Ради твоего призыва один из нас пожертвовал жизнью. Ты наша последняя надежда. Через тебя действуют боги.