– Капитан Гордеев, задержитесь!

Алексей обернулся. Особист полка Бригадзе махнул ему рукой.

– Если не возражаете, давайте зайдём ко мне, поближе познакомимся, поговорим.

– Какие могут быть возражения, товарищ старший лейтенант госбезопасности? Всегда к вашим услугам, – спокойно ответил Алексей, но внутренне напрягся.

В просторном кабинете полкового чекиста мебель была стандартная: большой рабочий стол, над которым висели портреты Сталина и Дзержинского, кресло, явно добытое из какого-то прежнего польского официального учреждения, приставной стол для совещаний и по обеим его сторонам с десяток стульев. В углу, слева от двери, стоял массивный, крашенный в серый цвет, сейф, на котором сверкали чистотой графин с водой и несколько стаканов.

Бригадзе уселся не в кресло, а за приставной стол, демонстрируя демократичность и уважения к собеседнику.

– Присаживайтесь, Алексей Михайлович. Курите, – он придвинул к Гордееву красивую коробку иностранных папирос, каких на брестском рынке продавалось несметное количество.

– Спасибо, не курю.

– Похвально. А, я с вашего позволения, закурю.

Особист был красивым высоким мужчиной с неярко выраженной кавказской внешностью. Видимо, сыграла свою роль славянская кровь матери. Его умные глаза глядели пристально, но доброжелательно. Он расстегнул верхнюю пуговицу, под габардиновым кителем с двумя малиновыми шпалами на краповых петлицах показалась иссини-белая сорочка.

– Как настроение, Алексей Михайлович?

– Спасибо, нормальное.

– Слухами земля полнится. Говорят, невесту ждёте?

– Да, скоро на каникулы должна приехать. Последний экзамен остался.

– Скоро свадьба?

– Пока не решили. Время покажет.

Бригадзе без перехода сменил тему, лицо его стало серьёзным.

– В нашей офицерской столовой работает одна симпатичная блондинка, Ядвига её зовут, полька. Наверное, видели?

Гордеев утвердительно кивнул головой. Бригадзе продолжил:

– По моим данным, она на вас давно глаз положила, допоздна остаётся после окончания её смены, дожидается, когда придёте.

Алексей не удержался, скривил лицо.

– Не понимаю, товарищ старший лейтенант госбезопасности, какое отношение эта девушка имеет ко мне?

Чекист улыбнулся.

– Пока никакого. Пока, Алексей Михайлович. Дело в том, что Ядвига Гуральска, двадцати пяти лет отроду, до тридцать девятого года была агентом польской военной разведки. А затем плавно перекочевала в абвер, то есть уже в германскую военную разведку. Мы давно за ней наблюдаем и хотели бы взять её в более широкую оперативную разработку. Для этого-то вы нам и нужны. Я ясно излагаю свои мысли?

Гордееву всё стало понятно. С одной стороны, он осознавал, чекистам нужно помочь в разоблачении шпионки. С другой, ему совершенно не хотелось в этом участвовать. Немного подумав, он сказал:

– Меня эта особа совершенно не интересует. У меня есть невеста, и я люблю её. Считаю, что моё участие в, как вы выражаетесь, оперативной разработке, Ядвигой скоро раскроется, ведь я не смогу быть с ней искренним и любящим кавалером. Да и работы у меня выше головы. Вы же знаете, товарищ старший лейтенант госбезопасности, идёт формирование дивизии. Недавно у меня забрали всех механиков-водителей во вновь создающийся танковый полк. Новых приходится готовить заново, из прибывшего пополнения. Муторное это дело.

Особист прошёлся по кабинету и, остановившись рядом с Алексеем, непринуждённо заметил:

– Я, собственно говоря, и не ожидал от вас иного ответа. Хорошо понимаю вашу служебную загруженность и высоко ценю вас как отличного командира. Но прошу помочь нам хотя бы советом. Я в полку человек новый, людей знаю пока слабо. Подскажите, на кого можно рассчитывать.