Попасть в жилой корпус из бассейна удобнее всего через холл, где расположен пост охраны, но мы, не сговариваясь, сворачиваем на лестницу, поднимаемся на второй этаж учебного корпуса и переходим в женское крыло через крытый переход. В корпусах в такое время уже безлюдно, и наши шаги отдаются глухим эхом в длинном коридоре здания.

– Спасибо, – благодарю я Мэтта у двери своей комнаты. Он кивает, передает мои мокрые вещи и, не говоря ни слова, уходит.

***

Молли уже спит, когда я вхожу в комнату. В последнее время она стала рано ложиться, хотя это совсем на нее не похоже. Я даже начала беспокоиться, не заболела ли она, но подруга отмахнулась, списав все на приближающийся весенний авитаминоз.

Однако мои всхлипы, когда я наконец даю волю слезам, вырывают Молли из сна.

– Что случилось? – сонно бормочет она.

– Меня подкараулил Ларри в душе… Я даже не знаю, сколько времени он подглядывал за мной.

– Ливви, иди ко мне, – с сочувствием произносит подруга, приподнимая одеяло, приглашая тем самым в свою постель.

Но как только я залезаю к ней в кровать, она возмущенно вскрикивает:

– Эй, ты же вся мокрая!

Молли тянется к светильнику на тумбочке и включает свет.

– Садись на стул, я достану фен, – командует она, окончательно проснувшись.

Поковырявшись в шкафу, подруга протягивает мне полотенце.

Я пытаюсь вытереть волосы, но руки плохо слушаются, тогда Молли помогает мне.

– А что на тебе за майка с нецензурными словами? – вдруг замечает она.

– Мэтт дал мне.

– И он был там? – она включает фен и начинает сушить мои волосы.

– Да, он пришел позже.

– Вот ублюдки, – Молли негодует, как и положено верной подруге.

– Нет, Мэтт прогнал Ларри и дал мне свою майку.

Молли даже отключает фен от такой новости:

– Я правильно расслышала? Мэтт прогнал Ларри?

– Да.

– Хм. Вот видишь, не такой он негодяй, как ты считала, –  Молли задумывается, продолжая сушить мои волосы.

– А что Ларри от тебя хотел?

– Они считают, что это я рассказала директору про торговлю травкой в школе. Вернее, Ларри так считает.

Я вижу в зеркале, как Молли закусывает губу.

– Может покупатель и заложил их, – задумчиво говорит она. – С чего они решили, что это ты?

– Я не знаю, но мне было так страшно и стыдно, – слезы снова льются по моим щекам.

– Ливви, ты красотка, и нечего стыдиться! Подумаешь, посмотрели на тебя! Да они теперь твое тело во сне будут видеть каждую ночь! Еще неизвестно, кому от этого хуже! Я бы вообще через всю школу пошла голая в комнату!

– Ты просто так говоришь, – произношу я, понимая, что Молли шутит, хотя уверена, подруга точно бы не растерялась, как я.

– Зато ты улыбнулась! – ласково говорит Молли. – И тогда бы Ларри пришлось объяснять дежурному учителю, почему по школе ночью ходит голая девушка! Кстати, а кто сегодня дежурит в нашем корпусе?

Я пропускаю вопрос подруги. Я знаю, к чему она клонит, но ябедничать не собираюсь. Тем более после такого обвинения в мой адрес. Это наверняка только утвердит Ларри во мнении, что я стукачка.

– Ладно, не буду настаивать, – Молли принимает мое молчание за ответ. – Можешь полежать в моей кровати, пока не согреешься, если, конечно, ты еще не намочила ее окончательно. Иначе мне придется перебраться в твою постель.

Подруга обнимает меня и гладит по сухим волосам.

– Ты лучшая, Молли, – шепчу я. – Спасибо тебе.

– И майку сними, она мокрая насквозь! – командует соседка. – Или ты так благодарна своему спасителю, что и на уроки завтра в ней пойдешь? Англичанка оценит!

Я демонстративно сбрасываю футболку Мэтта и натягиваю пижаму.

– Надеюсь, что стокгольмского синдрома не будет? – зачем-то спрашивает она, а мне очень некстати вспоминается, как напряглись мышцы Мэтта, когда он оттолкнул Ларри. Может быть, он действительно не такой плохой, каким хочет казаться?