Он рассказал о своих чувствах, когда нашёл меня всю израненную, истекающую кровью. Между ним и мной установилась в тот миг какая-то внутренняя и очень прочная связь, не позволяющая оставить меня наедине с горем. Постепенно, эта связь переросла для него в нечто большее. Он говорил, что отныне его жизнь неразрывно связана с моей, и что он никогда не сможет расстаться со мной.

Его слова успокаивали, дарили покой и чувство безопасности. Временами мне стало казаться, что я сама уже никогда не смогу отпустить от себя единственного человека, которому могла хоть немного доверять. Человек, спасший мне жизнь, не внушал безотчётного страха, хотя я по-прежнему вздрагивала от его редких прикосновений.

Стивен был владельцем собственной компании, что давало ему свободно распоряжаться приличным капиталом. Огромные суммы он ежемесячно тратил на мою реабилитацию.

Как-то само собой получилось, что, отвечая на одни и те же вопросы врачей относительно того, кем он мне приходится, Стивен стал называться моим женихом. Сначала, это коробило меня, но постепенно, я привыкла, и даже оставаясь наедине, называла его женихом.

Разумеется, что ни о какой физической близости речи и быть не могло. Стивен уверял, что чувства его ко мне, скорее духовные, так что он готов ждать меня сколько потребуется, хоть всю жизнь.

Бедняга, я не заслуживала его.

Приземлившись в лондонском аэропорту "Хитроу", мы погрузили багаж во взятую напрокат машину и, не теряя времени, отправились в Дербишир. Благодаря карте с подробно изложенным маршрутом, мы умудрились ни разу не ошибиться, и уже через несколько часов были на месте.

По мере того, как мы покидали город известный своими туманами, погода развеялась, временами радуя глаз скупыми лучиками солнца, что, преодолевая барьер из пушистых облаков, скользили в окно автомобиля. Соскучившаяся по солнцу и свежему воздуху, я немного приоткрыла окно, и с наслаждением подставила лицо, жадно вдыхая запах земли и пробивающейся зелёной весенней травы.

Где-то часам к пяти по местному времени, мы в последний раз свернули направо, и внезапно остановились при виде панорамы, что открылась нашим глазам. Посреди яркой зелени холмов, прямо на берегу живописного озера, была расположена великолепная двухэтажная усадьба – замок, поражающая воображение своей изысканной красотой.

– Стивен, – я вцепилась в приборную панель, – это оно? То самое поместье, о котором, ты говорил?

Ничего не отвечая, Стивен только кивнул. Похоже, он, как и я был впечатлён увиденным.

– Хочешь пройтись? – он заботливо предложил мне руку, предлагая выйти из машины, но я отказалась:

– Нет, пожалуйста, поезжай. Я хочу туда, – не отрывая глаз, я смотрела на замок, который уже сейчас вызывал у меня странное чувство, что после долгих скитаний я, наконец, дома.

Через полчаса, обогнув зеркальное озеро и проехав огромный парк, прилегающий к владениям, мы въехали на территорию усадьбы.

Вблизи, дом был ещё более впечатляющим и поражающим воображение. Навстречу нам выбежал управляющий, и вслед за ним высыпал целый штат прислуги.

Увидев такое большое количество женщин, я облегчённо вздохнула. Их общество я переносила много лучше, чем мужское.

Обменявшись приветствиями, мы в сопровождении управляющего и пожилой экономки, представившейся как миссис Юджиния Паркер, вошли в дом через центральный вход.

Внутри, всё поражало своими масштабами. Прямо напротив входа, располагалась огромная, центральная мраморная лестница, покрытая длинным синим ковром. Она вела на второй этаж. Проследив до её основания, я вздрогнула: там, прямо на пролёте, в красиво украшенной лепниной арке, был установлен огромный портрет мужчины в старинном костюме. Он словно хозяин стоял на верху лестницы и встречал гостей.