Я повернулась к нему и увидела смеющиеся глаза в лучиках мимических морщин и догадалась, что он шутит.

– Ладно, – сдался он, – астрономом, ну и планетарий был в другом городе.

“В чувстве юмора ему не откажешь”, – думала я, глядя на лицо знакомое до боли и одновременно чужое. Вечер неумолимо приближался к самому романтичному моменту, а я выискивала причины, по которым он не мог состояться. Надо было все-таки уехать домой, тем более и он завтра уезжает…

Через пять минут я перестала следить за звездным куполом и планетами. Интересно, что эйчару онлайн-издания “Biz” в моем резюме не понравилось на этот раз? Подозреваю, что стаж раза в три превышающий его собственный. А то, что я пишу статьи в разных жанрах, делаю репортажные снимки, нахожу героев в неожиданных местах и могу разговорить даже социофоба, в его поле зрения даже не попадает. Впрочем, про социофобов в резюме нет. Трудно в сухой форме отразить все мое разноформатное содержание. Возможно, если бы в верхней строчке светилось “какое-нибудь московское СМИ”, то я была бы нарасхват. Но работала я исключительно на благо провинциальной прессы…

– Я снял тебе отдельный номер, – донесся до меня голос Савелия, – так что не переживай!

– А я переживаю? – удивленно спросила я.

– Ну, мне так показалось…

“А он еще и наблюдательный! – с раздражением подумала я. – Только переживаю я совсем о другом, и если бы не это ужасающее сходство, то я бы и не раздумывала, пожалуй, как еще скоротать этот вечер, и номер отдельный не понадобился бы!” Звездный купол продолжал вращаться над нами, мимо проплывали планеты, галактики и до конца сеанса мы так и не нарушили Вселенской тишины. И только на улице, в ожидании такси, я все-таки решилась задать вопрос, который мучил меня с момента знакомства с Савелием.

– Скажи… а ты в курсе, что очень похож на одного человека?

– Да, – уверенно перебил меня Савелий, – я – копия деда со стороны отца, представляешь, одно лицо!

– Я поняла, что ты тот еще шутник, – сказала я серьезно, – родственники не рассматриваются!

– Ну и кого будем рассматривать? – Савелий сделал-таки серьезное лицо, но глаза выдавали его несерьезное настроение.

– Знаешь ли ты Гордея Савельева? – спросила я и увидела, как погас веселый огонек в глазах Савелия, но лицо его так и осталось невозмутимым.

– Нет, – поспешно ответил он, – а это кто?

– Теперь уже никто, – буркнула я.

– Так ты поэтому такая… – Савелий замолк, подбирая слово, – отстраненная?

– И поэтому тоже, – отрезала я.

– Ну да, я припоминаю, как ты меня с кем-то перепутала, – пустился он в воспоминания.

Я надеялась, что в такси наш разговор потеряет нить, зря я его затеяла. Ни один мошенник не признается, что он мошенник, ну, образно говоря. Тут надо по-другому, а не с журналисткой прямолинейностью действовать, журила я себя в который раз.

Савелий сидел впереди, а я сквозь тонированные стекла рассматривала вечерний город, не собирающийся затихать. Люди, фонари, светящиеся вывески и фары машин сливались в один радостный и праздничный поток, который так манил и закручивал в свой вихрь. На этом фоне провинциальный городок, где я прожила столько лет, застыл во времени. Где-то в прошлом веке. Пережив бурный рост в 80-х годах, как-то быстро отцвел. Сейчас донашивал одежды прошлого. Латал старые костюмчики. Но даже новый железнодорожный вокзал смотрелся как дорогая пуговица на старом пальто. В городе был еле дышащий машиностроительный завод и всего два автобусных маршрута. И если надо быстрее, то лучше – на такси. Таксисты берут дорого, но спорить бесполезно. Следующий автобус, возможно, уже канет в лету, а ехать-то надо. Да и по разбитому асфальту лучше трястись в «Тойоте» или в «Фольксвагене». И желательно оказаться дома до наступления двадцати трех часов, а то уличные фонари в это время гаснут. Странно, что именно в этом городке оказался успешный москвич Савелий.