– Но ты не пыталась, – с обидой в голосе сказала она.

– К подбородку…

– В ненастоящем мире нет запахов! – схватила меня за запястье, намереваясь убрать руку. – Ты чувствуешь? Чувствуешь, как сильно болото воняет? – Дочь зажала нос и дальше заговорила писклявым голосом: – Брр-р. Тут мокро и противно. Разве не видишь?

Я начала открывать и закрывать рот, имитируя удушье.

– Мам, я так не играю! Давай не будем, – захныкала дочь, но не добилась успеха и сердито добавила: – Хорошо.

Пуговка встала на ноги, плюхнулась на меня, выбив воздух из легких, и тут же начала загребать руками невидимые воды. Она подползла к моему лицу, коснулась щек пальчиками и прошептала:

– Поплыли со мной, или вместе утонем.

– Сонечка, – отрицательно покачала я головой.

– Меня зовут Верю. Все, ты выбрала, давай тонуть.

Дочь схватилась за горло, начала наигранно задыхаться, потом скатилась на кровать и стала дергать ногами и руками. Изобразив борьбу за жизнь, по итогу она повернула голову на бок и застыла, будто потерпев поражение.

В другой ситуации я бы усмехнулась, если бы не серьезность обсуждаемой нами темы. Тут Верю ошиблась. Неверю не позволит сестре умереть. И пусть мир будет нереальным, она сделает все возможное и невозможное, чтобы Верю попала на берег.

– Актриса ты моя, давай спать, – с улыбкой сказала я и укрыла Пуговку одеялом.

Утро принесло новые впечатления. Каково же было мое удивление, когда Аланэя вошла в столовую бодрой походкой. Ее кожа смотрелась подтянутой. Ушла серость, пропала мелкая сеточка морщин, к тому же на щеках появился легкий румянец. Она словно провела эту ночь у пластического хирурга, а затем у косметолога.

– Выглядите великолепно, – восхитилась я, едва хозяйка дома села за стол.

Уголки ее губ дрогнули. Женщина кивнула и с особым удовольствием приступила к завтраку. Она светилась изнутри. Казалось, давно иссякший источник энергии возродился из пепла и дал Аланэе новые силы для существования. Сколько бы я ни всматривалась, теперь не могла дать ей те шестьдесят лет, на которые она выглядела при нашей первой встрече. Даже глаза леди Карчвилл искрились!

В столовой господствовало молчание. Соня медленно пила чай с булочками. Аланэя предпочла на завтрак пирог. Лишь мне не хотелось притрагиваться к еде, хотя желудок требовал.

– Как долго нам позволено гостить у вас?

Жаль, пришлось слегка сгладить углы своего любопытства. Судя по вчерашнему дню, обитающие здесь люди отличались привычкой не отвечать на вопросы.

– Пока морий не прогонят с моих земель, – хриплым безжизненным голосом ответила женщина.

Я насторожилась. Соня тут же подняла голову, оторвавшись от очередной булочки.

– С вами все хорошо? Может, позвать целителя?

Аланэя отрицательно покачала головой и сделала пару глотков чая. А дочь продолжила смотреть на леди Карчвилл немигающим взглядом. Да что здесь творится?!

– У вас красивый дом, – решила я начать диалог с более отстраненной темы. – Я плохо разглядела его снаружи, но внутри он мне очень понравился.

Что я несу?! Как темные коридоры и поскрипывающие половицы могут понравиться? Однако как иначе расположить к себе хозяйку? Каждая женщина любит комплименты, главное – подобрать подходящие.

– И можно познакомиться с вашим поваром? Я тоже хочу научиться так вкусно готовить.

В глазах Аланэи мелькнуло непонимание. Она кивнула и снова приступила к завтраку, продолжая молчать. Видимо, ее не тронули мои слова.

– Мама, я наелась, – сказала Соня и подняла тарелку, чтобы по привычке отнести в раковину.

– Нет-нет, поставь на стол, – зашептала я. – Сейчас придет служанка и унесет. Помнишь, мы с новой семьей папы ходили в ресторан? Здесь, как и там, тоже не нужно убирать за собой.