Пять лет назад ситуация ухудшилась. Пять лет назад на олимп восходил «Манн инк.». Пять лет назад я перестал уезжать в командировки. Пять лет назад мне поставили хроническую депрессию.
Пять лет как я развёлся. Пять лет, как живу здесь. Пять лет, как я… В плутании по воспоминаниям я случайно кликнул на очередную вкладку.
– Это ведь невозможно терпеть! – прямо с митинга брали интервью у негодующего гражданина средних лет. – Всё это безумие – дело рук нашего правительства! Давно пора было прижучить этих паразитов! Давно было пора ввести план «Купол»!
Ему не позволили договорить – вежливые сотрудники Злитчеполис потянули его за шиворот. Растерянный корреспондент пошёл дальше в страхе быть скрученным.
Случайные прохожие услышали про «Купол» и по нарастающей выбрали новый лозунг.
– План «Купол»! План «Купол»! – скандировали в один голос стоящие.
Солнцу видно не понравилась обстановка в моей квартире. Продолговатый тёмно-серый сгусток закрыл за собой солнце. Я отодвинулся от стола, не способный переварить всю информацию, повернулся всем корпусом и прилёг на спинку кресла.
Рассматривал деревянный пол с его закрученными линиями.
– План «Купол»! План «Купол»! – не унимался народ.
Давно приглушенные ощущения вспылили во мне. Не мог успокоиться и только думал, где же я могу взять таблетки. Ценник наверняка на них умножился на три. «Что же делать?» – навязчиво крутилось в голове.
Рождённые в гетто, недовольные судьбой, которую не выбирали и не были подвластны изменить – вот кем являлись «Целом». Паразиты, высасывающие сок. Говно на подошве, что еле выскребешь.
Нужно забить горечь кофе. Нужно покурить. Нужно посчитать до десяти. Да даже подёргать заусенцы – что угодно, лишь бы сбавить накал, зревший внутри. Я ощущал, как пухнут пальцы.
Отдалённый свист центра я слышал через плотные окна. Телефон мой тоже разрывался – все набирали мне, знакомые и не очень, хотели комментариев. А я хотел разбить телефон нахрен. Об стенку. Вдребезги.
Я не отключал звук ни на одной из вкладов. Голоса смешивались, разношёрстные рассуждения об одном приходили к разным выводам. Но отчётливо услышал:
– Пропавший без вести Йозеф ван Шульц…
И в этот же момент погас свет. Ненадолго, всего на секунду. В кармане джинсов от вибраций прыгал телефон. Стало настолько тихо, что эту вибрацию могли услышать в соседней парадной.
На экране неизвестный номер. Сбросил. От этого же номера десять пропущенных. Сдаваться не намеревался – звонил ещё. Снял трубку и подвёл к уху.
Тишина. Слышал своё сердце и дыхание с той стороны.
– Алло? – спровоцировал я диалог.
– Макс Велки.
Знакомый голос. Хрипотца. Растягивание гласных. Я слышал его в обращении.
– Матус? – решил я убедиться.
– Макс Велки.
Слышно, как он улыбался. Довольный чёрт, дозвонился наконец.
– Я не желаю с вами разговаривать. И это опасно для нас двоих, – убеждал я без пяти минут как террориста.
– Этот разговор нужен более вам, чем мне.
Его тон был чрезмерно приторный, услужливый. Не похожий, будто он ставил мне условия, а скорее предлагал услугу.
– Я не знаю, чего вы хотите, – с осторожностью я подбирал слова, – и что мне так необходимо. Всё, чего я хотел, я добился, поэтому…
– Всё, чего вы хотели, у вас украли, – убеждал Матус. – Обвели вокруг пальца. Знаете…
По постороннему шуму слышно, как он устраивался в кожаное кресло поудобнее, а, говоря, постукивал карандашом по столу. Дико впивалось в ухо, но я позволил ему говорить.
– Так много воды утекло. Нравы поменялись. Как ваша мама?
– Слушайте, если вы планируете угрожать мне…
– Нет, что вы? Я не обижаю друзей.
– А мы с вами?..