Ито сдержанно кивнул, его взгляд был холоден и ясен, как у охотника, который вот-вот настигнет свою цель.

– Если он настолько уверен в себе, значит, он допустит ошибку. Нам просто нужно быть настороже. Проверим камеры и найдем курьера, – сказал он, жестом указывая Нишимото следовать за ним.

Теперь они знали, что их противник не только искусен в укрывательстве, но и обладает страшной самоуверенностью. Ито почувствовал, как в нем разгорается ледяное спокойствие – чувство, с которым он вступал в самые сложные и опасные моменты. Преступник не просто убивал, он играл с ними, стараясь превратить их в зрителей и присяжных своего больного "искусства". Ито понял, что дело приобрело новый оборот: для этого убийцы их расследование – лишь часть его собственного спектакля. Они с Аяко и Нишимото проследовали в технический отдел телеканала, где специалисты уже готовили видеозапись курьера для просмотра. На экране воспроизводилась сцена, как незнакомец в черной маске и кепке оставляет коробку на стойке регистрации, затем быстро разворачивается и выходит. В его движениях не было ни малейшей неуверенности. На записи он казался обычным доставщиком, и если бы не излишняя аккуратность в движениях, никто бы не заподозрил его причастности к чему-то столь жуткому.

– Лицо закрыто, перчатки, нейтральная одежда, – отметил Ито, внимательно рассматривая каждый кадр. – Уверен, он заранее продумал весь маршрут, чтобы не оставить следов.

Аяко присмотрелась к деталям записи, к тому, как он ставил коробку.

– У него точно не было цели попасться. И если он так точно продумал план, значит, мы имеем дело с серьезным противником, – задумчиво произнесла она. – Но зачем ему было звонить в студию? Разве он не мог просто передать фотографии?

– Ему важно контролировать рассказ, который он создает, – ответил Ито. – Этот звонок – его способ удостовериться, что публика знает, кто за этим стоит, и при этом не будет сомневаться в его "замысле". Он хотел услышать свой голос в эфире, пусть и анонимно.

– Что дальше? – спросил Нишимото, оторвав взгляд от экрана и переводя его на Ито.

– Найдите курьера, которому передали эту посылку. Определите, откуда она пришла, – ответил Ито, расправляя плечи и обдумывая следующий шаг. – Нам нужно узнать, как и где преступник собрал эту коробку, может, он оставил какие-то следы.

Нишимото кивнул и вышел, чтобы отдать нужные распоряжения. Аяко тем временем пристально смотрела на экран, словно надеясь, что холодный и равнодушный силуэт курьера раскроет какую-то тайну.

Ито обернулся к ней, заметив ее напряженное лицо.

– Этот человек понимает, как пользоваться нашей системой против нас, – сказал он, почти с восхищением, которого не желал показывать. – Но я не позволю ему диктовать нам правила. Мы должны найти любую малейшую слабость в его игре.

– И мы найдем её, – уверенно ответила Аяко, чувствуя, что в этом расследовании теперь была не просто работа – теперь это был их личный вызов.

Вместе они отправились в отделение, чтобы подготовить команду и дождаться новых данных от Нишимото. В полицейском участке царила напряженная тишина. Все понимали, что эта утечка информации – далеко не случайность, а изощренный маневр, который может поставить под угрозу не только дело, но и репутацию отдела. Коллеги Ито и Аяко старались не смотреть им в глаза, проходя мимо, словно чувствовали их разочарование и решимость не оставить этот шаг убийцы без ответа. Когда они вошли в кабинет Ито, Аяко бросила сумку на стол и, не выдержав молчания, заговорила:

– Ито, этот человек, этот… "художник", – она словно испытывала отвращение, произнося это слово, – явно уверен, что мы не сможем его поймать. Он с каждым шагом бросает вызов, как будто провоцирует нас на ошибку.