хорошенько к птичьей купальне, приходит кормиться
в тень сирени и кипарисной метлы.
Конечно-конечно, уж до чего очевидно, вот за кого
болеть – вот за это чуть ли не мертвое,
что на самом-то деле ничуть
не мертво.
Проблеск
В ванной наша последняя
кошка подходит ко мне и урчит
даже без прикосновенья урчит
а случается так что мне можно
ее подержать когда никому
другому нельзя. Она когда-то
принадлежала мужниной
бывшей девушке кто больше
не на земле и я ему
никогда не говорила что по
ночам порой трогаю кошку и
мне интересно чувствует ли она
мое касание или же вспоминает
касание своей последней хозяйки. Это
древняя кошка – ершистая.
Когда мы одни, я пою
во все горло в пустом доме
и она мяукает и подвывает
будто нам не впервой
но нам-то впервой.
Первый урок
Она взяла крыло ястреба
и раскрыла его
слегка от плеча
вниз, от изгиба
крыла к мелким
кроющим, от больших кроющих
к маховым и к кромке запястья.
Пернатое было мертво,
начнем с этого, обнаружено
распластанным поверх белой
полосы на Арнолд-драйв. Она не
боялась смерти, она приняла
птицу как нечто
заблудшее, чему нужно тепло
и вода. Она разъяла ее —
глянуть, как там устроено.
Моя мать прибила крыло
к стене у себя в студии.
Велела мне не
бояться. Я смотрела
и училась смотреть
на мир пристально.
Предвкушение
До того, как вскопала
участок
у нас во дворе,
до того, как у нас
возник двор, – когда
травы росли только
между знаками
«стоп» и помойными
баками, когда у меня
был один горшок
с перцем
и один горшок
с томатом «рома»
на пожарной
лестнице, я
сажала
секретные семена
внутри тебя
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу