— Понятно, понятно. Только Вам не кажется, что это нечестно?

— Что конкретно? – плещу в бокалы вино.

— Вы заботитесь о безопасности своего здоровья, а что насчёт моего? Я ведь тоже не знаю, с кем Вы спали до меня. Как я могу быть уверена, что у Вас нет никаких инфекций?

Вот это номер! Много чего я слышал от женщин в свой адрес, но такое впервые. За пять минут Ксения трижды нарушила правила поведения.

Либо она реально не догоняет свою роль после подписания договора, либо экстремалка.

Однако не могу не признать, что в её последней фразе есть рациональное зерно. А я страсть как люблю логичные умозаключения, даже если они дерзкие.

Моим бывшим девочкам не приходило в голову подобное. Они нарушали дисциплину по глупости, истерили на пустом месте, за что неизбежно получали взыскания.

С Ксюшей же дело обстоит иначе. Она открыто провоцирует меня, но с умом. Моя доминантная сущность возмущена и требует наглядно продемонстрировать строптивице, что бывает, если не относиться ко мне почтительно.

С другой стороны, я не самодур и не наказываю своих малышек за способность выражать аргументированное мнение.

— Хммм… Твоя правда, - улыбаюсь, отдавая должное интеллекту Ксении. - Я предоставлю тебе справку о том, что чист. Договорились?

— Договорились, - она делает глоток вина и зависает при выборе вилки.

— По столовому этикету начинают с того прибора, который дальше от тарелки, - подсказываю девушке. – И прежде, чем приступить к еде, постели на колени салфетку.

Не глядя на меня, Ксюша разворачивает кусок льняной ткани, застилает им джинсы. Затем принимается без энтузиазма копаться вилкой в закуске.

С минуту наблюдаю, как малышка выбирает креветки из рукколы, а потом интересуюсь:

— Не любишь зелень?

— Не очень.

— Она полезна для здоровья. В рукколе содержится клетчатка, витамины А, С и К.

Ксения награждает меня взглядом, в котором отчётливо читается: «Ну ты и душнила!» Игнорирую очередную вольность малышки.

— Обсудим твоё расписание, - перехожу к главной теме ужина.

— В институте?

— Нет. Завтра утром водитель отвезёт тебя в клинику, где ты работаешь. Напишешь заявление на увольнение. Потом, в двенадцать дня, встретишься со стилистом. Он подберёт тебе новый гардероб.

— Зачем?

— Ты хорошо читала договор? Там сказано, что ты обязана носить вещи, которые я хочу видеть на тебе.

Ксения кивает.

— Далее, послезавтра у тебя запланирован первый урок итальянского языка. Преподаватель будет приезжать к нам домой.

— Итальянский язык? А он мне зачем? – девушка округляет глаза.

— Затем же, зачем и занятия по истории искусства. Ты должна быть всесторонне развитой. Когда мы будем выходить в свет, уметь поддерживать беседу. Разбираться в живописи и архитектуре, - терпеливо поясняю, хотя не обязан. Обозначил же, что мои распоряжения не обсуждаются. Но для Ксюши делаю скидку, понимая, что девочке непривычен новый формат отношений, и она не может перестроиться за несколько часов.

— Мне и так приходится много учить в институте, - в голосе Ксении звучит недовольство.

— Не сомневаюсь. Но в моём кругу общения вряд ли найдутся люди, желающие обсуждать анатомию или болезни. Кроме того, через полтора месяца наступит лето. Занятий в институте не будет. У тебя появится много свободного времени.

— Я хотела поехать к родителям на каникулы, - тихо говорит она.

— Это исключено. Я плачу тебе за то, что ты находишься всё время со мной. Суть нашего соглашения заключается именно в этом. Считай, ты устроилась на работу.

— А отпуск мне разве не полагается?

— Первые полгода нет.

Ксения отставляет тарелку с недоеденной закуской. Подвигает к себе горячее и снимает с него крышку. Восхитительные спагетти с вонголе.