В кабинете ощущаю себя неловко. Хожу из стороны в сторону, присесть не решаюсь. Страшно. Зато наконец осматриваю помещение. Вчера как-то не до любования интерьером было. А сейчас хоть нервы успокою.

Комната была просторная, с тремя большими окнами. У окна стоял огромный стол. Наверное, дубовый. На столешнице царил идеальный порядок. В левом углу лежала стопка бумаг и стояла подставка с письменными принадлежностями.

Все ровно, ни один листок не выбивался из пачки, ни одна ручка не кренилась в сторону. Видимо, Горецкий педант. Да еще какой.

Свободные стены были заставлены стеллажами с книгами, а посередине помещения расположился массивный мебельный гарнитур, состоящий из дивана и двух кресел.

В целом же кабинет выглядел мрачным. Слишком темные обои, тяжелые портьеры и тюль, много темных оттенков в интерьере. Этот кожаный гарнитур сменить бы на что-то более легкое и светлое. Вид был бы совсем другим.

— Тебе идет…

— Что? — увлекшись своими размышлениями, пропустила появление Горецкого.

Его хрипловатый баритон словно ножом вспорол мое сознание, заставляя дрожать. Обернувшись, чуть попятилась, не зная как себя вести дальше.

Вернее, чего от меня хочет Стас, было предельно понятно. Но не раздеваться же так сходу?

— Это платье тебе очень идет, — мужчина вальяжно проходит к широкому кожаному креслу, опускается в него. При этом не прекращая меня рассматривать.

И от этого взгляда я буквально цепенею. В животе стягивается плотный болезненный узел, грудь распирает от недостатка воздуха.

— Раздевайся, — следует уже привычный приказ. Интересно, а по-другому с женщинами он общаться умеет? — Только красиво… Покажи мне себя полностью…

Если честно, пришла в замешательство от этого требования. Не понимала, что мужчина от меня хочет. Неужели стриптиз? Так я не умею.

Хотя… Внезапно всплыло воспоминание о том, что Машка посещала мастер-классы по стрип-дансу. И я, к стыду своему, несколько раз с ней ходила. Она мне много раз говорила, что я слишком закомплексована и зажата, а занятия стрипом помогут мне раскрепоститься и полюбить свое тело.

Ну я и решила попробовать. Не скажу, что мне сильно понравилось, но в какой-то мере стрип поспособствовал легкому раскрепощению и развитию пластики.

Что ж, видимо, пришла пора вспомнить то, чему успела научиться. Припомнив фирменный стрип-шаг, пару раз прошлась от стены до кресла, в котором сидел мужчина. Выполнила простенькие приемы: разворот, волну, кошечку…

Судя по тому, как напрягся и подался вперед мужчина, неотрывно наблюдая за мной, ему все нравилось.

Развернувшись в очередной раз, медленно завела руки за спину и повела молнию вниз. Чуть дернула плечиками — и платье с легким шуршанием сползло на пол.

Теперь на мне остались только бюст, трусики, которые особо ничего не скрывали, и чулки в крупную сетку.

Так же нарочито медленно расстегнула лиф и отбросила в сторону. Внутри при этом бушевала настоящая буря, но я изо всех сил подавляла эмоции. Пока еще все не так страшно, чтобы срываться в истерику.

— Иди сюда, — не выдержав, Стас стянул с шеи галстук и поманил меня пальцем. Машинально облизнула вмиг пересохшие губы и направилась к нему.

Толком не успела понять, что произошло. Один стремительный рывок – и я с разведенными ногами сижу на коленях у Горецкого.

Он скользит по мне напряженным взглядом, затем поднимает руку и дотрагивается до моего лица.

— Красивая такая, — хрипит, стискивая шею, и опускает обе ладони на грудь, сжимая почти до боли. — Жаль, что продажная.

Крепко закрываю глаза и стискиваю руками подлокотники кресла, чтобы не упасть. Принимаю грубоватые ласки мужчины и начинаю от них плыть, несмотря на обидные слова.