Но, надеюсь, эти братья мне помогут.

Открыла дверь. А за ней подруга с младенцем.

Откуда? У неё же нет детей.

– Выручай, – Кристина выпучила глаза. – Я старшей сестре пообещала за Камилой присмотреть, она уже в самолете, а Вован мой корячился с ремонтом, и докорячился.

– Травма?

– Аппендицит! Скрутило его резко. Он со стремянки грохнулся аж, и прям на аквариум, а на столике книги лежали ценные, я диплом же писала, и они испорчены теперь, книги эти. Промокли, – в ужасе выдохнула Крис. – И вот, у меня племяшка на руках, с Вовкой нужно сейчас на скорой ехать, и искать эти книги. Я же отдать их должна завтра. Придется покупать! Черт! Выручай, Альк. Посиди с мелкой, умоляю!

– Я… – замялась, глядя на девочку. – Кристин, прости, я чувствую себя плохо. И с детьми вообще не умею. А еще мне в семь тридцать нужно уезжать, я не могу отменить встречу с Маратом. Прости. Может, к кому из соседок обратишься?

– Не доверяю я никому. Своих детей лупят, а чужого уж точно… не доверяю, короче, – Кристина вошла в коридор. – Слушай, я к семи вернусь уже. Сейчас скорая приедет, главное – Вовку устроить, он так врачей боится – жуть. Лежит и страдает. Причем, оказывается, у него живот с ночи болел, но ведь не говорил мне ничего. Только когда скрутило, проговорился.

– Но…

– До семи, – торопливо перебила подруга. – Присмотри за ней, прошу! Не смогу я ее в больницу тащить, Камила любую заразу хватает, меня сестра убьет, если дочка заболеет чем-то. А в больнице бактерий хватает.

– Я не умею с детьми. И мне, правда, плохо, – поморщилась я от новой порции «приятных» ощущений.

– Вот и научишься! И ты же хочешь ребенка? А с малышом придется в любом состоянии возиться – хорошо тебе, плохо, хоть при смерти. Ну Альк, будь другом!

– Ладно, – выдохнула, устав спорить.

– Супер! Люблю, обожаю, поставлю тебе памятник! – Кристина торопливо всучила мне ребенка, и положила на комод пакет. – Сестра молока сцедила, разогреешь через час, и покормишь. Еще здесь подгузники и присыпка. Мелкую зовут Камила, кстати. Спасибо, я убежала.

– Только к семи вернись! – выкрикнула я, но ответа не получила.

Зато получила хорошенькую, глазастую, крошечную девочку. Хрупкую – даже держать на руках страшно. Вдруг я слишком сдавливаю? Вдруг неправильно что-то делаю?

Я, ведь, правда не умею с детьми. На руках в последний раз малыша держала еще когда сама была ребенком, лет восемь мне было. К бабуле приходила подруга с внуком, и мне разрешили пару минут его понянчить.

Положила баночки с молоком в холодильник, и пошла в комнату.

– И как мне в душ сходить? – вздохнула я, и села на кровать.

Девчушку с рук спускать страшно. Душ точно отменяется. Ну да ничего, сейчас мы с Камилой полежим, я покормлю её, потом накрашусь, и как Кристина придет – в душ схожу.

Успею.

Должна успеть.

Легла на кровать, устроив девочку у себя на груди. И, несмотря на боль, улыбнулась – такая сладкая малышка. Проснулась, пока мы с Кристиной болтали, а потом снова заснула.

Так мило посапывает. А пахнет-то как! Чем-то таким нежным, что плакать хочется.

Провела по её голове, и внутри всё от счастья заискрило – волосики мягкие, пушистые. Носик аккуратный, а ручки и вовсе будто бы игрушечные.

– Боже, – прошептала, сравнив свою ладонь, и ладошку Камилы.

Как же я хочу ребеночка! Такую же милую малышку, или сыночка. Это и будет моя семья, только моя, и я счастливой стану.

Я лежала, морщилась от боли, гладила девчушку, и искала в интернете информацию – как кормить таких маленьких, как держать, что вообще нужно делать, и… столько нюансов с детьми! Я вообще справлюсь, когда свой появится?