– Нет, – хриплю я. – Нет. Нет!

Мэлис наконец останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Наверное, я выгляжу жутко напуганной, но именно так я себя и чувствую. Во мне нарастает истерика, от которой комната немного кружится, пока я пытаюсь набрать воздуха в легкие. Каждый вдох кажется мне слишком поверхностным, кислорода, чтобы продолжать двигаться, не хватает, и стресс этого дня обрушивается на меня, как тонна кирпичей.

На лице Мэлиса мелькает беспокойство, между его темными бровями пролегает небольшая морщинка, и он опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Солнышко, что…

Его хватка на мне немного ослабла, когда он остановился, и я пользуюсь этим, чтобы высвободить руку и, спотыкаясь, отойти от него.

– Остановись! Пожалуйста, просто остановись. Я не могу пойти с вами. Не могу… Ты не понимаешь, я…

Это звучит как ломаная тарабарщина, и я понимаю, что по моему лицу текут слезы. От тяжелого дыхания у меня болит грудь, и я дрожу с головы до ног, как будто замерзаю.

Я обхватываю себя руками, пытаясь собраться, хотя чувствую, что разваливаюсь на части. Братья обмениваются взглядами, между ними происходит невербальная беседа, но Мэлис не делает попытки снова меня схватить.

– Уиллоу, – мягко произносит Рэнсом, делая несколько осторожных шагов в мою сторону. – Что случилось? Что она с тобой сделала?

Я качаю головой, и мне требуется несколько попыток, чтобы выдавить из себя хоть какой-то звук. Мне трудно говорить, слова застревают в горле, как осколки стекла, но я должна сказать им, чтобы они не сделали все еще хуже, чем есть.

– Снаружи охранник, – начинаю я. – Он… он высадил меня здесь и все еще сидит в своей машине.

Мэлис поворачивается к ближайшему окну, пристально глядя на улицу внизу.

– Черт. Значит, старуха наблюдает, – рычит он, сжимая руки в кулаки.

– И это еще не все. – Я показываю свое запястье, в которое тот мужчина воткнул маячок по просьбе Оливии. – Она следит за мной. Если я покину определенный район, она сразу узнает и тут же отыщет меня.

От того, что я произношу это вслух, становится еще больнее. Запястье пульсирует в том месте, куда вставили трекер. Слезы быстрее бегут по щекам. Я даже не стираю их, просто шмыгаю носом, пытаясь сдержать себя.

– У нее есть целый план, – объясняю я. – Как пройдет помолвка с этим… этим козлом. Как мы поженимся. – Я снова сглатываю.

– Вот же мразь, – взрывается Мэлис. Он отворачивается от окна, его кулак с глухим стуком обрушивается на стену. – Она не может этого сделать.

– Может, – шепчу я. – Уже делает. Оливия сказала, что если мы попытаемся сбежать, она придет за нами. И она может. Ее состояние, возможно, уже не то, что раньше, но я знаю, у нее есть ресурсы, и она бы так разозлилась, что…

Я качаю головой, и рыдание вырывается из моего горла прежде, чем я успеваю закончить фразу.

Но мне это и не нужно.

Все в этой комнате знают, на что способна Оливия Стэнтон, а ее угрозы вполне реальны.

– Это ничего не меняет, – говорит Мэлис, поворачиваясь ко мне лицом. – Мы все равно должны вытащить тебя отсюда. Если она думает, что может заставить тебя выйти за кого-то замуж, чтобы спасти свою гребаную империю, ее ждет неприятный сюрприз.

– Он прав. – Вик кивает, его лицо серьезнее некуда. – Мы можем опередить ее.

Слезы текут все сильнее и быстрее. Я смотрю на них, а они – на меня. Парни все еще полны глупой решимости вытащить меня отсюда.

– Нет, не можем, – шепчу я. – Вы не понимаете. Она уже пыталась убить вас однажды. Она убила бы и меня, если бы решила, что я бесполезна.

– Не думаю. Ты нужна ей, – возражает Рэнсом. – Ты ее семья.