Оливия кивает.

– Безусловно. Такое событие заслуживает того, чтобы его отпраздновать. Я свяжусь с тобой, чтобы согласовать список гостей. Важно, чтобы мы пригласили все лучшие семьи Детройта. Я хочу, чтобы они узнали о вашем союзе.

– Отлично. Скоро обговорим детали, – соглашается Трой.

Он ухмыляется мне в последний раз и уходит. Как только его шаги отдаляются, Оливия смотрит на меня. Я не двигаюсь и могу только представить, как ужасно выгляжу, развалившись на диване.

– Ты хорошо справилась, – говорит она. – Или настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

Я даже не знаю, что на это сказать, поэтому просто поднимаюсь и пытаюсь дышать.

– Теперь я могу идти? – спрашиваю.

– Сможешь уйти, когда я скажу, – коротко отвечает она.

Я стискиваю зубы.

– Я думала, у тебя сегодня есть другие дела.

– О, да. У меня большие планы. На тебя и на твоих ручных мальчиков.

– Что? – У меня кровь стынет в жилах. – Мне казалось, ты с ними покончила. Я думала, в этом и был смысл моей сделки.

Оливия улыбается, холодно и жестоко.

– Нет, смысл был в том, чтобы ты наконец-то сделала что-то на благо своей семьи. И, как я полагаю, для того, чтобы я не отправила братьев Ворониных в тюрьму. Но это не значит, что я собираюсь так легко отпустить их с крючка. Они весьма полезны, и у меня для них припасено еще много всяческих заданий. Они привязаны к тебе, что делает их очень податливыми. Так почему бы мне ими не воспользоваться?

Желудок сжимается, конечности становятся тяжелыми и онемевшими. Я смотрю на нее, и у меня снова перехватывает дыхание от осознания ее злобной натуры. Как я была так слепа раньше? Как не видела, насколько эта женщина искусна в манипулировании? Неужели я действительно была так ослеплена своей потребностью в семье, надеждой, что наконец-то обрела ту связь, о которой так долго мечтала?

– В наши дни так трудно найти хорошую прислугу, – продолжает Оливия. – Поэтому я планирую выжать из этих братьев все до последней капли. А когда они умрут, я найду кого-нибудь другого, кого смогу использовать.

– Ты не можешь этого сделать, – хрипло говорю я, качая головой. – Это не было частью нашей сделки. Это не…

Оливия поднимает руку, мягко прерывая меня.

– Мы договорились о том, что ты выйдешь замуж и убережешь своих ухажеров от тюрьмы. А о том, что Икс перестанет пользоваться их услугами, речи не было. – Она снова берет свою чашку с чаем, подносит к губам и кивает подбородком в сторону двери. – Теперь ты можешь идти.

У меня сжимается челюсть. Ноги дрожат. Я кое-как встаю и выскальзываю из комнаты. Голова кружится, а сердце сжимается от тревоги.

Я согласилась выйти замуж за монстра, чтобы защитить братьев Ворониных.

Но действительно ли мне удалось их защитить?

Напряжение на нашем складе никогда не было столь сильным, и это говорит о многом. Даже перед заданием с высокими ставками или когда мы планировали смерть Николая Петрова, обстановка не была такой напряженной.

Мэлис и Рэнсом столько раз ссорились, что пару часов назад я отправил их в разные концы дома остывать. Они сердятся не друг на друга, просто ситуация патовая, и, поскольку сейчас им не на чем вымещать злость, они срываются друг на друге.

Сложно их винить, правда.

Я тоже испытываю нервозность, которую отчаянно ненавижу. Такое чувство, будто под кожей поселились насекомые, пытающиеся вывести меня из равновесия и не дающие расслабиться. Я сижу за своим столом и смотрю трансляцию из квартиры Уиллоу. Ее там нет, она уехала к бабушке выполнять ее безумные требования, но меня гложет то, что я понятия не имею, что происходит. Что я не могу видеть ее, пока она не в квартире.