– Не возражаете, если мы присоединимся к веселью? – с ядовитой насмешкой спросил он, сдерживая мое истеричное сопротивление, и наклонился к уху: – Спокойно, кресса Греймунна, не нужно так торопиться. Мы не пропустили ничего действительно интересного, не так ли?
– Да как вы смеете! – завизжала вдруг где-то справа женщина, но я не могла оторвать глаз от Алмера, который, заметив нас, внезапно побледнел, вытаращился, глядя именно на меня прямо-таки с ужасом, и задергался в своих путах, извиваясь всем истерзанным телом. Отчаянно замотав головой, я смогла освободиться от ладони, зажимавшей рот, и заорала что есть сил:
– Кто дал вам право так обращаться с ним! Немедленно развяжите!
– Претензия не обоснована, кресса Греймунна, – невозмутимо ответил мой захватчик. – Ее, как и требование об освобождении, следует адресовать той, кто и связал вашего… оставим без комментариев кого.
Тут к ногам моего мужа тот руниг, что ворвался первым, швырнул полуголую женщину, лицо которой было полностью скрыто светлыми волосами, и Алмер стал вырываться из веревок еще сильнее, глядя теперь исключительно на нее.
– Что здесь про… – начала я и ошалело обвела все еще раз взглядом, понимая, что передо мной открывается иная картина.
Уютно горящий камин, на столе фигурная бутыль дорогого привозного вина, бокалы и недешевые закуски, толстые ароматические свечи, рядом с беспомощным Альми широкая лавка с разложенными на ней предметами, что, безусловно, напоминали бы орудия пыток, но были выполнены из лучшей кожи и серебра с инкрустированными золотом и камнями ручками. И в самую последнюю очередь я таки позволила себе увидеть не только искаженное лицо супруга… а всего его. В том числе и его выпирающую, налитую до предела мужскую плоть, основание которой было перевязано шелковой веревкой.
Мой желудок свело тошнотой, и Инослас наконец отпустил меня. Женщина откинула волосы и поднялась на ноги, нисколько и не пытаясь прикрыть свои тяжелые, немного обвисшие груди, наоборот, выпрямилась, нагло уставившись на меня. Красивая, но явно не наша с Альми ровесница, лет на десять старше, ее лицо мне почудилось смутно знакомым, кажется, видела ее как-то разговаривающей с Альми, но было это давно.
– Жаль прерывать такую многозначительную немую сцену, но времени у нас в обрез, – спокойным и даже нудным голосом начал главный руниг. – Советую присесть, кресса Греймунна, это займет некоторое время, да и выглядите вы что-то неважно.
Я, пребывая словно в каком-то оцепенении, покосилась на лавку с отвратительными приспособлениями и осталась стоять.
– Как хотите. Раз вы тут единственная, кто не до конца все понял, позвольте мне представить присутствующих, ну, кроме меня, само собой, – продолжил мужчина. – Скудно одетая дама низшего сословия перед вами – Таниль Редеос. – Я вздрогнула, услышав фамилию мужа, которую носила теперь и сама. – Да-да, кресса Греймунна, она старшая сводная сестра вашего… хм-м-м… Алмера, по совместительству его совратительница, постоянная и единственная настоящая любовница.
– Я та, кто им всегда владела и будет владеть! – презрительно выплюнула женщина, а мой вероломный супруг, задергался еще отчаянней, мыча и вращая глазами.
– Да, вот тут не поспоришь, кресса Греймунна. Таниль в чрезвычайно юном возрасте была нанята в качестве прислуги в столичный дом кресса Аэгримма Мереха Авро, но обязанности у нее там были весьма специфические.
– Старый ублюдок пользовал меня при любой возможности, причем совсем не в те места, куда имел свою суку-супружницу ради зачатия высокородных детишек! – Мой желудок скрутило еще туже, а вот эта женщина, похоже, прямо получала удовольствие от происходящего и от моей реакции. – Еще бы, разве можно пихать свой вонючий член по утрам в рот благородной крессе, или совать ей в зад все что вздумается, привязав и отхлестав для начала! Не-е-ет, аристократки ведь рождены для почитания и всеобщего уважения, а для удовлетворения поганой похоти есть такие, как я! Только все меняется, кресса Греймунна!