На этом польза снятия божественной защиты с демонического символа заканчивалась. Скрытая правда была в том, что демон не давал силу, а подселялся в человека, занимая часть его души и пользовался его телом. Те люди которые, как и Егорка, поверили нечистой силе и допустили в себя демона, со временем забывали, что он живёт в них, принимая его силу за свою. Им нравилось ощущение невероятной силы в себе, которая давала энергию и бодрость. Люди не замечали, как вместе с этими жизненными качествами незаметно развивались в них низкие качества, делавшие их злыми, и от этого слепыми к опасностям. А опасность, у продавших душу, всегда была рядом. Со временем демон всё больше входил в жизнь человека, теснее врастал в сознание своего носителя, до тех пор, пока не становился его частью. После этого человек уже не мог контролировать ни его, ни себя, с этого момента Демон мог управлять человеком, посылая в его разум идеи таким образом, что тот думал, что это его собственные мысли приводили его к совершению безумств и глупостей. Получив власть над человеческим сознанием, отвыкшим думать самостоятельно, демон временами игрался и, отключая человеческую память, усыпив личность, заменял полностью собой человеческое безвольное тело, позволяя себе творить такие дела, что человек, слушая впоследствии рассказы о своём поведении, не верил в то, что это говорят про него. Часто эти люди оказывались в психушке и никак не могли доказать, что они нормальные, что они ничего не помнят, что это не они, потому что в любой момент демон силы мог раскрыться в них и доказывать обратное. Ещё один вариант развития будущего человека, связавшегося с демоном силы, это тюрьма, потому что, его руками демон совершал зверские убийства, относящиеся к ритуальному жертвоприношению. Демон начинал распоряжаться телом, впустившего его в себя человека так, как ему заблагорассудится и в итоге становился опасен не только для своего носителя, но и для окружающих.

 Именно от этого и ему подобных демонов, божественные символы несли защиту, но, увы, не так много разъяснений по этому поводу успели оставить после себя в книге те, кто вовремя образумился, а уж черти постарались отобрать у них книгу вовремя, пока раскаявшиеся души не исписали её всю в предупреждениях. У следующих последователей, изучавших адские законы, во время чтения возникли вопросы касательно символов с кратким предупреждением, за разъяснением которых они, конечно, обращались к нечистой силе, ведь черти были единственными, кто мог их им дать. И у тех, конечно разъяснений было предостаточно! Только говорили нечистые человеку то, что он хотел слышать и даже не собирались разъяснять что-то большее. Часто, уходя от вопроса, давали совершенно другие ответы, направляя человеческий разум, ещё не познавший их мир, на совершенно другие размышления. В книге были заклинания, которые обязывали говорить чертей правду, но если вопрос человеком ставился неверно, то и ответ он получал сжатый, только в рамках своего понимания, не отличающийся расширенностью. Черти же, даже отвечая правду под силой колдовских обязательств, часто не договаривали и увиливали от ответа, не вызывая у человека подозрений. Редкий пытливый ум, продолжая задавать наводящие вопросы, пытаясь разобраться в запутанности слов, мог заставить чертей выйти на чистую воду и заставить сказать то, что хотел узнать.

Чтобы заинтересовать парня не словом, а делом, черти научили его входить в междумирье, так называлось пустынное, серое, мрачное место под звёздным небом, без солнечного света, всегда сумрачное, ещё не Ад, но уже не Земля. Пустынная равнина, с редкими камнями и валунами, покрытая мелким песком и безжизненным пыльным грунтом, с малочисленной иссушённой травой. Местами из под земли вырывалось пламя, где то на мгновение, а где то задерживалось на поверхности, словно костёр, вокруг таких костров часто собирались группы людей. Поверхность земли тёплая, на ней спокойно сидели и лежали прибывшие в междумирье колдуны и оккультисты, проводившие своим ритуалы. Ледяной холод спускался из космического пространства, но ближе к земле прогревался и ощущался человеком лишь как лёгкая прохлада. Вокруг стояла тишина, только в вышине носились страдающие души, завывающие вместе с далёким ветром.