Егор видел, как на лице его врага вместо злорадства появилось сначала удивление, когда Мускул и Рыжий, схватили его, а после страх, когда они подняли его. Каллидас, стоял над головой, поднимавшегося с травы Егора и, как дирижёр, размахивал руками и руководил происходящим. Все, кроме Егора, перенеслись по воздуху к соседней луже, и, черти, погрузившись в неё по щиколотку, нанесли Гришке сильный удар копытом по ногам так, что тот рухнул на колени в воду. Следующий удар под дых, лишил мальчика последней возможности сопротивляться и черти, продолжая держать его руки за спиной, грубо уложили его на живот в лужу и принялись окунать его в неё лицом, не давая ему толком захватить воздух, задерживая порой в воде неестественно долго. Егор испугался не на шутку. Не ожидавший такого яростного мщения за себя, видя, как его враг, не успевающий перехватить воздух, откашливается от попадающей ему в рот воды и местами уже захлёбывается и задыхается, он пришёл в ужас. Он только научился вызывать чертей, и впервые воспользовался их помощью, но он ещё не знал, как их останавливать, и, не на шутку испугавшись за жизнь парня, он подбежал к луже и, зайдя в неё, бегал вокруг чертей, обращаясь то к одному, то к другому, отчаянно крича и умоляя прекратить это издевательство. Черти весело гоготали, совершенно не обращая на Егора никакого внимания.

– И ещё разок закрепим урок! Окунай его ребята! – бодрым голосом командовал Каллидас.

– Ну хватит уже! – требовательно и жалобно вскрикнул Егор, дёрнув за руку Каллидаса, готового опустить её, знаменуя тем самым команду «окунай!» – Отстаньте от него!

– Зачем? – гогоча от удовольствия, дорвавшись наконец до разрешения поиздеваться над человеком лично, с искренней ненавистью к человеческой натуре, спросил Каллидас, в то время как Рыжий и Мускул держа вдвоём Гришку над лужей, в который раз окунули его в неё лицом.

 Тогда Егора впервые охватило ощущение неуправляемости вызванных им сил. Он не понимал, как такие рассудительные создания, дававшие ему уникальные ответы построения мирозданья, занимались такой низостью и при этом задавали вопрос на который лучше него самого знали ответ.

– Хватит! Хватиииит!!! – панически закричал Егор, срывая голос, не зная как остановить происходящее и от бессилия заревел.

Черти остановились и посмотрели на Егора. Он тяжело дышал, его грудь вздымалась, тело трясло крупной дрожью, глаза расширились от безумства.

Каллидас не планировал, чтобы Егор увидел в них врагов. Врагами должны были быть все вокруг, кроме них, черти же должны были быть для мальчика друзьями. По своим законам черти не должны были останавливаться пока не поступит соответствующая команда, но мальчик ещё не знал этого и в данном случае было достаточно сильного желания парня. Рассудительный Калидас понимал, что сейчас ещё рано совершать зверства, Егор не был готов к ним, его сердце не достаточно жестокое, чтобы получать наслаждение от мести, и паренёк может отвернуться от тёмных сил, а у них были очень большие планы на него.

«Надо остановиться». – сказал мысленно другим чертям Каллидас, не оборачиваясь не них, и те понимая происходящее, бросили врага Егора прямо в лужу.

С трудом сохраняя спокойствие на морде, на которой иногда подрагивали мышцы от нервного, резко остановленного предвкушения утоления неземной ненависти, Каллидас направился к утиравшему слёзы Егору, обретающему самообладание и уже смотревшего на чертей с ненавистью. Не этого взгляда хотел добиться Калидас, он желал благодарности и злорадства, он желал, чтобы Егор чаще обращался к ним за помощью и позволял мстить за себя, но сейчас ситуация требовала срочного разрешения, её необходимо было смягчить и убедить Егора в том, что это было сделано ради его блага.