Конечно, моя жизнь и так не была усыпана розами, поэтому больные сучки были в ней совершенно излишним хламом.

Увы, но с Димой нам все же пришлось расстаться.

Так вот, возвращаясь к тому, о чем говорилось выше, Женька все же добилась своего. В один прекрасный день, она чуть ли не за руку привела обещанного «крестника» в кафе неподалеку от института и со словами: «Надо же, какая встреча!» плюхнулась на стул рядом со мной, указывая горящими глазами на оставшегося стоять молодого человека. Мне пришло на ум, что наверняка именно с таким восторженным выражением лица довольный коннозаводчик демонстрирует своего лучшего племенного жеребца-производителя.

Тем временем юноша всем своим видом выражал готовность немедленно войти в контакт с объектом знакомства. Он как-то странно таращил глаза, всячески стараясь показать, насколько он восхищен моей персоной, при этом он не преминул пару раз картинно их закатить и призывно раздуть ноздри.

– Слушай, кого ты привела? – я сделала вид, что у меня упала салфетка, и быстро наклонилась к Женьке. – Это не человек, а какое-то больное животное. Ты видела его ноздри? Они у него двигаются, как у гончей. И вообще, ему прививки от бешенства давно делали?

– Тебе не угодишь, – Женька изо всех сил старалась сохранить атмосферу непринужденности. – Даже если он слегка смахивает на гончую, то согласись, на весьма породистую. И потом, тебе ведь не замуж за него выходить…

– Это точно, – с готовностью согласилась я. – Общение с подобными экземплярами мужского рода в больших количествах опасно для женского здоровья. Да сядет он, наконец, или так и будет копытами бить?! – От всех этих сексуальных флюидов, которые новоиспеченный ухажер пускал в мою сторону с завидным постоянством, мне вдруг стало дурно, словно я сожрала коробку шоколадных конфет и заела все это банкой сгущенки.

Юноша легким движением опустился на край свободного стула и как ни в чем не бывало продолжил строить мне глазки.

– Мы с Димой старые друзья, правда, дорогой? – Женька светилась, словно героиня фильмов о целине, которая узнала, что непонятно каким образом выполнила пятилетний план за один год и теперь ей светит почетная грамота из рук председателя райкома, в которого она тайно влюблена.

Так…. Еще один Дима на мою голову. Видимо, рано я радовалась, когда с избавлением от первого Димы решила, что избавилась и от дежа вю.

– Дима, между прочим, изучает археологию. – В Женькиных глазах горела неподдельная гордость. – Еще он чудесно рисует и танцует.

Не Дима, а выпускница института благородных девиц! Наверно, в прошлой жизни Женька была процветающим торговцем на рабовладельческом рынке, с таким профессионализмом она всовывала мне в руки этого красавца. Осталось только заглянуть ему в рот, чтобы проверить крепость зубов.

– Хм… – я нервно откашлялась. – Что же…. В общем-то, мне нечего сказать, – я мысленно проклинала тот день и час, когда согласилась на эту авантюру. Тоже мне, Мата Хари! Теперь я вынуждена вести двойную жизнь. Одну для своего теперешнего мужчины и другую для этого получеловека-полуживотного. Кентавр, мать его за ногу! Конечно, я не обязана, но треклятое любопытство и природный авантюризм предательски толкали меня попробовать запретный плод. Спасибо прародительнице Еве. Я еще раз убедилась, что плохая наследственность неискоренима, как бы с нею ни боролись.

Как я и предполагала, проблемы начались почти сразу же. Надо сказать, что бедняга Нарцисс по сравнению с Димой оказался жалким дилетантом. Дима не просто любил себя. Он обожал каждый сантиметр своего тела и беззастенчиво восхищался им. После месяца встреч стало окончательно ясно, что Дима не просто появился на свет. Он сам себя родил. Нельзя было отрицать тот факт, что он и в самом деле был красив, как статуя Давида, но статуя статуей, а превращаться при жизни в ходячий музейный экспонат и требовать от всех без исключения падать в обморок от восхищения при своем появлении, согласитесь, попахивает откровенной шизофренией.