– Пострелять бы надо, – сказали три голоса разом.

Моряки произвели несколько выстрелов, а хорунжий высадил чуть ли не целый магазин. Он же оказался наиболее громогласным почитателем изделия. А вот морские офицеры впали в некоторую задумчивость.

К моменту, когда винтовка была после стрельбы вычищена, а лейтенант Малах повторил своё предупреждение о чистке ствола лишь маслом, рыба была готова. А Неболтай приволок из брички бутыль домашнего красного вина. Впрочем, водку тоже оценили.

– Не хуже, чем делает моя Петровна в имении, – констатировал князь.

А в самом конце ужина Семаков предложил быть «без чинов» и звать друг друга по имени-отчеству.

Сигарами после ужина занялись лишь двое: Мешков и Малах. Прикуривали они от магического огнива (так его мысленно назвал князь). Разумеется, оба курильщика угостили друг друга. Казак же достал трубку, набил её и вдруг обратился к дракону:

– Таррот Горыныч, не поможете ли огоньком?

– Всегда рад оказать услугу, сударь, – отозвался тот, пристально посмотрел на чубук и направил на него коготь.

Вдруг табак затлел.

– Благодарствую. – Казачина с явным удовольствием затянулся.

Офицеры обсудили достоинства сигар:

– Нет, знаете, наша свёрнута получше.

– Зато наш табак ароматнее.

– Не скажите, просто запах чуть другой. Впрочем, ваши сигары тоже вполне приличные. Но вот продавать их здесь никак нельзя.

– Почему так?

– Без акциза – непозволительно.

Тут же Мешкову пришлось растолковать, что такое акциз.

Семаков из деликатности дождался, пока сигары и трубочный табак обратятся в пепел, и спросил:

– Мариэла Захаровна, и вы, господа, не объясните ли, какой именно кристалл вам желателен?

Отвечал Тифор, как наиболее грамотный специалист:

– Нужен бесцветный алмаз с хорошей огранкой. Размер не меньше двух с половиной маэрских дюймов… то есть вот такой, – отмерил рыжий на большом пальце.

– Ого! – напряжённо заметил Семаков.

– Ещё какое «ого!», – подтвердил Мешков. – Да чистой воды к тому же.

Хорунжий промолчал, поскольку о ценах на алмазы не имел даже приблизительного представления. Пришельцы с Маэры молчали, желая дать местным высказаться.

– Рублей пятьсот?

– Какое там! Гораздо больше. Тут, брат, тысячами пахнет.

Моряки переглянулись, после чего князь перевёл взгляд на хорунжего:

– Тихон, а вот, к примеру, во сколько бы ты оценил такое ружье?

Видимо, усы активно участвовали в мыслительном процессе, поскольку казак расправил именно их.

– Скажу так: казна нипочём не купит. Вещица дорогая. А офицер пехотный либо кавалерийский, за свои ежели, так не пожалеет и сотни серебром. Только много таких не продашь. – И тут казак высказал ту мысль, что его водоплавающие товарищи только обдумывали: – Я вот помыслил: а что, если пушки?

Гости и рта не успели раскрыть, как подал голос капитан Риммер:

– Что такое пушки?

Этот простой вопрос поставил в тупик всех землян. Моряки глядели друг на друга, и каждый ожидал, что товарищ найдёт нужные слова. Хорунжий откровенно чесал в затылке. Наконец Семаков ответил, с явным усилием подбирая слова:

– Пушка – это устройство для метания больших кусков металла. Вот таких, – показал он руками диаметр двенадцатифунтового ядра. – Куски могут быть круглыми либо составными…

– Ещё картечь.

– …Верно, или целая куча металлических шариков вместо одного ядра. В металлическую трубу надлежащего размера засыпается порох. Он в такой ёмкости… Короче, она сгорает во время выстрела. Потом закатывается ядро или ещё что. Порох поджигают через отверстие, и он толкает ядро… Это я всё упрощённо излагаю.

– О, я понимаю, – радостно подхватил Тифор, – порох сгорает, образуется плотный дым, он давит во все стороны, но расшириться сквозь стенки этой трубы не может, почти всё расширение уходит на движение того, что вы назвали ядром. Ну, и отдача, понятно. Это как раз просто. Но чем достигается поражение?