Рядом с лестницей располагалась деревянная барная стойка, позади которой стояла полка с напитками и десяти литровая бочка с надписью: «Лучшая медовуха». На огромном подносе на стойке лежал кругляш сыра, на котором возвышалась нарезка из разных сортов его собратьев. По всему потолку плавали зачарованные светильники, а над барной стойкой нависала целая гирлянда из маленьких огоньков. Они светили мягким, теплым желтым светом – всё казалось очень по-домашнему уютным, но отчего-то Лиру одолела робость. Возможно от того, что в подобном месте, где всё было пронизано чем-то по-городскому домашним, ей довелось побывать впервые. В Идит она лишь однажды заходила в таверну, во время ярмарки, просто ради любопытства, но местечко оказалось мрачным, и Лира там так и не решилась сделать заказ.

Дверца за баром отворилась, и оттуда вышел усатый мужчина с женщиной в беленьком переднике, он помогал ей донести тяжелый поднос за стол около широкого окна.

– Ликачка, поди позови молодежь, я их в девятую комнату поселил. Скажи, пусть поторопятся, а то постынет все, – добродушно отослав работницу, мужчина расставил блюда на три персоны, зашёл за бар и, закончив свои дела, наконец, заметил жмущуюся по-прежнему у входа Лиру. – Проходи, у нас еще свободно! Чего же ты стоишь?!

– Добрый вечер, – Лира напомнила себе, что надо учиться контактировать с новыми людьми, чтобы не выглядеть простофилей и улыбнувшись подошла к бару. – Сколько мест осталось? На одного будет, хозяин?

Выглядеть естественно и не показывать, что нервничает, у нее получалось неплохо, но Лире казалось, что ее уже раскусили. Еще до поездки она тренировалась говорить, растягивая некоторые гласные, как это делают городские в Идит, и больше жестикулировать. Наверное, самым непростым оказалось найти ту середину, где она бы не выглядела излишне скромной и наигранно веселой.

– Будет, как не быть. На одного у нас всегда простаивает, редко кто один приезжает, – хмыкнул мужчина, ставя перед лирой литровую белую кружку в яркой красной росписи. – Медовухой и сыром угощаю на пробу. Мы с Ликачкой сами держим трактир, у нас хозяйство в Гринке – сами готовим сыр и медовуху. Мед в сотах привезли и по банкам разлитый, завтра уже выставим – не поспеваем. На прошлый-то праздник доча помогала, но замуж выскочила и со вторым пузом дома сидит. Старшему внуку еще и десяти лет нет, а так бы взяли помощником, но пока справляемся! Лику так и зови, а меня Субран. Ты же не против, так по-простому? А чего не пьешь? Вкусная! Не стесняйся, – фыркнул он, отрезая ножом неровные кусочки от представленных на подносе сыров.

– «Прям как болтливая Зильвия, все выложил», – эта мысль заставила ее расслабиться и отпить из кружки.

Субран был уже в возрасте, крупный, но не толстый, с легкой проседью на висках и в густых усах. Глаза добрые, улыбчивые, с залегшими морщинами в уголках. Руки натруженные, с грубыми мозолями на ладонях и пальцах. У Лиры тоже были похожие от каждодневных тренировок, а у него, скорее всего, от тяжелой работы.

Очень многие горожане, закончив школу, не шли обучаться в академию. Существовали различные направления, помимо основной – военной, на начальном этапе ставился упор на продвинутый курс заклинаний и изучения тонкости силы. После первого, ознакомительного года обучения, выбирались направления, главные – военная, лекарская и чародейская, они считались самыми базовыми, но помимо них было ещё много других направлений, более сложных или простых. Закончив хотя бы пред-академический курс, ученик выходил с корочкой о пройденном, общеобразовательном магическом уровне, немного раскаченным резервом и умением, к примеру, колоть дрова не топором, а с помощью чар. Конечно же можно найти умника-соседа и спросить у него парочку нужных формул или самообучаться по книге, но если не тренировать резерв с юного возраста, то и в будущем не выйдет осилить энергоёмких заклинаний.