От его удивлённого взора у Рийго чуть сдавило душу. Он даже обернулся, чуть замерев от осознания своей чуждости в этом мире.

Они шли чрез благоухающую иван-чаем траву, высотой своей чуть не скрывая с головой, залезая пухом в ноздри. Прорезали старые поля, быть может пажити или покосы, наверное, второе. А юношу не покидало то щемящее нутро чувство! Они были чужими здесь, пять пронизанных хромом и технологиями существ, вопреки природе больше вобрав в себя искусственных составляющих, нежели даров животного мира, так далеко ушедших от всего натурального.

Этот мир мог принять их раньше, когда через поля шествовали бы крепкие юноши в свободных рубахах родового узора, да с плетёнными берестяными кошелями за спиной, и девы в длинных сарафанах льняных с венками ромашек, схвативших длинные косы, не стесняясь клонившие чело благодарностью за щедрые дары матери земли, породившей их, обогревшей и прокормившей. Мог принять только до той поры, покуда своей неуёмной жаждой знаний они не опустошили его, лишив содержимого в неизгладимом устремлении катологизирования и упорядочивания, ради единой цели самовозвеличивания, подъёма на вершину собственной сотворённой пирамиды. Наука дала многое, не меньше прибрав взамен. Физика и химия уничтожила до того безраздельно властвовавших по всему мирозданию богов, изгнав сильно-могучих с небесных чертогов Вальхаллы. Ирия, Шамбалы, Олимпа.

Разорила леса обиталища: эльфов, троллей, хульдр, леших, фавнов и фей. Не встретить внукам народа Суоми и Калевалы боле среди светлых боров и тенистых непролазных пущ златого короля, седобородого Тапио, в честь кого, собственно, и прозывалась в древности дикая вотчина Тапиолла. Не приветит их и его – нет прекрасней – супруга Миэликки леса хозяйка, не приложит слуха к заговорам охотников. Ушли и их дети сын Вирбуса и дочь Тыыникки. Даже Тапиотар (Сосновица) бурых отсо (Медведей) покровительница не приглядит за кудлатыми исполинами. И козней не состроит зловредный Хиити, в своё время обманом испортивший железо, призвав его пускать кровь.

Оставив озёра, реки и моря без наяд, нимф, анчуток, водяных и русалок. Нет, не глянет из непроглядных глубин Ахти, укрывшийся зелёной бородой словно тиной, серебром одеяний неотличимый от бурунов, решая, а не вознаградить ли рыбака косяком рыб или оставить с пустыми руками да съеденной наживою. Всё было в его власти, ведь Ахтола (Море) Его амбар! Знал ли песнопевец, что сгинет та, к кому он сватался рыбацкой сетью, горемычный, исчезнет Велламо. А ей следом и мать воды Ветехинен!

Сотканные пытливыми разумами дисциплины, приручив рабскими кандалами молнию, осветили тьму, лишив манящей таинственности и ужаса, что раньше правили за границами отсветов первых костров. И чем больше разгонял мрак вокруг себя сапиенс, тем сильнее чернела пустота в глубине его души, превратив в существо, ведомое низменными желаниями, чуть не разорившими мир, испепелив Гею атомными ударами. И сейчас, когда цивилизация наконец начала усваивать постыдные уроки минувшего, сам человек оказался негаданно чужим в мире, в коем был зачат, сменив плоть на хром, а душу на разъёмы нейролинка, открывавшим необъятное просторы виртуальной реальности, подменившие живые завораживающие красоты матери земли мертвыми трехмерными виражами!

Все эти чувства и мысли, по всей видимости, промелькнули на лице Рийго, ведь то и дело оборачивающаяся назад Аги, дав команду Ловкачу сменить её в построении, дождалась оператора.

– Чет ты как-то ни весел? Да не дрейфь! Все будет отлично, – чуть толкнула она его плечом своего кибер-протеза, явно заподозрив в испуге пред операцией. – Отыграем, сразу получишь десятку и семь процентов от прибыли с просмотров!