Вздохнув и снова вспомнив про заявление, пытаюсь заставить себя идти за ней. И как-то странно поглядывают на меня четыре девчонки, которыми руководит эта особа. Кажется, их в штате у неё восемь, но остальные щупальца слегли на больничный. И не удивительно, такая тётя строгая…

— Так, закрой-ка дверь, - оборачивается Рощина Ирина Михална, остановившись возле своего стола.

Я слушаюсь, отгораживая нас от четырёх пар заостренных ушей.

— Ты мне скажи, - садится на чёрное кожаное кресло, которое под её хорошими формами чуть опускается, - ты чего сейчас натворила?

Сглотнув, встаю напротив неё, не решаясь сесть на стул рядом.

— Да я ничего…

— Ай не ври! Ты к исполнительному ездила? - Всё тем же тоном выуживает дама.

— Да. Документы отвезла и всё, Ирин Михална.

Она чуть прищуривает свои почти чёрные глаза, хмыкает и откидывает выбившийся завиток из култышки. Демонстративно презрительно осматривает моё тело и выдаёт:

— Да? А что ж он мне тогда пишет и спрашивает про тебя, девочка?

Отвожу взгляд, кажется, начиная краснеть. Блин, да ну почему… женщина, верно истолковав мою реакцию, указывает на стул рядом.

— Садись, дурочка. Я ему дело твоё, конечно, отправила. Но ты давай… веди себя тише воды, ниже травы, ему не попадайся и из говна не чирикай*, поняла?

Сажусь, виновато кивнув.

— А то вылетишь и не заметишь, он же у нас такой. Недавно вон Таисию попёрли с его подписи, ты же в курсе?

Смутно припоминаю, что случилось прямо в канун Нового Года, кивнув ей.

— Вот! А у неё амбиций уж явно больше было, чем у тебя. И опыт посущественнее, понимаешь, про что я говорю? Так что даже не думай лезть к начальству! Наивная ты ещё больно для таких шашней.

Да кто к кому лез… прочистив горло, предпочитаю молчать и слушать, посыпая и без того серые локоны пеплом.

— И Таюшку-то мне жаль, но даже слово моё не помогло. Понимаешь?

Понимаю, что за меня если что никто и не вступится. Вздохнув, киваю, окончательно убеждая женщину в собственной значимости.

— Ну и молодец! Так, ну иди тогда, чего сидишь-то?

Действительно, сколько можно сидеть? Попрощавшись, вылетаю из их отдела так, будто меня ужалили. Пересекаю особо загруженный коридор и наконец прячусь за дверью кухни. Чёрт! Я даже не пообедала, а толстенькая стрелка здешних настенных часов уже перевалила за тройку.

Подхожу к холодильнику, достаю свой одиноко стоящий одноразовый контейнер и забираю его, думая, когда нам уже привезут вкусняшки. Обычно здесь есть что-нибудь вкусненькое, и за это опять же благодарят Ингу Игоревну. Та на корпоративные заказывает на весь штат вкусняшек и порой даже достаётся что-нибудь вечно бегающей мне. Жаль, что не сегодня. Сладкое мне бы не повредило…

Решаю обойтись кофе и даже выуживаю со столешницы рядом с мойкой пакетик сахарозаменителя, мысленно поблагодарив хоть за это нашу самую дружелюбную секретаршу.

Наливаю из кулера кипяток, растворяя ложку кофе в своей кружке с сердечком. Не решаюсь достать телефон, хотя думаю, что Алинка уже точно что-нибудь написала. Здесь нельзя даже во время обеда, не говоря уж о рабочем времени. Интересно, я получу выговор, если меня застукают? Рисковать частью аванса не хочется.

Насладившись одиночеством, мою кружку, съедаю свою бренную, но вполне вкусную творожную запеканку, купленную с утра в местном кафетерии на первом. И выдыхаю, выбираясь из этого уголка тишины и уюта. Мне нравится здесь… наверное, когда придётся уволиться, именно по этому месту и по этой огромной пальме-Сандре в углу я и буду скучать. Сандра за много лет разрослась. Говорят, что её сюда поставил сам Денис Вадимович, когда у того этот странный старший сын закончил школу. А это было лет дцать назад, явно!