Холёная мордулья, злой прищур тёмных глаз и кривая ухмылка на чётко очерченных губах. Меня окутывает древесный аромат его парфюма. Приятный запах.

Но это не значит, что я рада соседству! Надо же, выполз с нижней палубы… Наверняка либо банально заплатил бортпроводнице, либо тоже какой-нибудь бляшкой помахал.

Тьфу!

Мы встречаемся взглядами…

5. Глава 5

Милан Авей

Рядом, невестушка где-то рядом.

Чем ближе я подхожу, тем слабее чувствую направление, незримая нить растекается в такое же незримое облачко тумана, но Дженсен это не поможет, потому что в зале я её точно найду, никуда она не денется.

Плохо, что я очень смутно представляю, как она выглядит. Да, к её совершеннолетию, как и до этого к шестнадцатилетию, мне прислали портрет. Но я не настолько наивен, чтобы верить кисти художника. Как сказал мой дядя, когда увидел изображение в рамке на моём столе, мастерство портретиста в том, чтобы и жабу изобразить симпатичной. Девушка на портрете была очень… приятной, но всё, что я о ней знаю, это то, что она светловолосая. Золотистый блонд на холсте в жизни вполне может оказаться мышиным русым, но точно не иссиня-чёрным или огненно рыжим.

Я ищу пару. Дженсен уходила не одна. Через окно её явно вывел Рик, а значит они вместе. Возможно, к ним присоединился кто-то ещё? Но большой их компания точно не будет.

Взгляд цепляется за нахалёныша, развалившегося за столиком кафе. Худющий заморыш, а сидит с видом хозяина жизни. Ещё и знак местного Воздухоплавательного клуба на жилет прицепил. Показушник демонов.

Не знаю, почему он меня разозлил. Самый обычный выскочка, таких сама жизнь наказывает… Может, зацепил встрёпанными льняными волосами? Издали, заметив белую макушку, я рванул в уверенности, что догнал, а разглядев, осознал ошибку.

Я наворачиваю круги по залу, но невестушка будто невидимкой стала, а нить между тем слабеет. Ещё немного, и совсем растает.

Объявляют посадку, приглашают на выход.

И с людьми происходит что-то странное. В мгновение я оказываюсь зажат в толчее, хуже, чем базарной. Толпа прёт к арке выхода, пока не стопорится заграждением стражей — пропускают всё равно по одному, проверяя каждого полностью, правило три года назад продавил Альянс “Открытое небо” и умудрился навязать всем перевозчикам и портам, а не только членам Альянса. И очевидно, что пока всех не проверят, не загрузят, судно никуда не двинется. Так зачем ломиться? Места по количеству билетов… Пустые размышления.

Но отвлёкся я с пользой. Я снова чувствую тающую нить, после “переключения” восприятие обострилось.

Поймать бы невестушку на досмотре — но кто мне позволит стоять и глазеть? Придётся объясняться со стражами, а это повод для скандала, который неизбежно станет достоянием света. Нет, меня не устраивает.

Но и в столицу тащиться меня тоже не устраивает, надо во что бы то ни стало найти её до отлёта и успеть покинуть судно. Такой выход объяснить легче лёгкого — девушке стало дурно, тонкая душевная организация, все дела…

Решившись, я вливаю в нить собственную магию. Нить таким образом погибнет быстрее, зато в последние минуты существования будет яркой, как путеводная звезда, а не размытой кляксой, указывающей во все стороны разом.

Я ловлю направление на верхнюю палубу.

Сам я на… нижней.

— Господин, располагайтесь, — бортпроводница указывает мне на одно из жёстких сидений между полнотелой старой крестьянкой и сальным замухрышкой, немного осоловевшим от хмельного пойла.

Рядом — не сяду. Им жизни не хватит, чтобы оплатить чистку моего камзола, который они своими штопаными трапками запачкают.

Нижняя палуба для самой простой публики, но бортпроводница держится не хуже экономки богатого дома. Чувствуется, что прошла хорошую школу. Ещё одно нововведение Альянса — любой пассажир имеет право на вежливость, даже тот, которого выбрасывают с борта за дебош.