некоторое время.

— С-спасибо, — киваю я и, раз уж вроде как поболтали, собираюсь дать деру.

— Я вас не отпускал. — Он останавливает меня приказным тоном. Медленно встает из-за стола и несколькими размеренными шагами приближается ко мне. — Вы так и не ответили, что делали в моем кабинете, — напоминает ректор, опасно прищуривая темные глаза, словно гипнотизируя. Это магическая способность или просто природная сущность этого мужчины?

— Я не помню, — говорю я фразу, которую пора уже на лбу мне написать.

— А это помните? — спрашивает мужчина, вытягивая передо мной кулак, а затем выпускает из него сероватый камешек. Мне кажется, что он сейчас упадет на пол, но тот повисает на тонкой серебряной цепочке.

— Что это? — не понимаю я. — Это мое?

— Это одна из реликвий академии. Не ценность, но интересная вещь. И, как я полагаю, вы приходили за ней, — сообщает он.

— Вы меня сейчас в воровстве обвиняете? — Я вспыхиваю, прежде чем успеваю понять. Я ведь не я, а Тесса. Надо умерить пыл и продолжить спокойнее. Но как, когда в меня сыпятся обвинения, сулящие наказание?

— Я чужое не беру, — заверяю я строго. — Зачем мне это?

— Это я и хочу узнать. — Звучит сталь в голосе. — Для чего вам нужен осколок старой луны? Хотели направить кого-то другого под иллюзией к камню правды? Или надеялись сменить личину, чтобы сбежать?

— Ничего я не хотела. И ничего не брала, раз уж на то пошло! У вас есть доказательства, что я брала этот амулет? А раз нет, то не бросайтесь обвинениями!

Ох, зря я это сказала! Лицо ректора исказилось такой злостью, словно я создала триггер. Верно! Доказательства! Он ведь знает, что во всем виновата Тесса, но именно улик ему и не хватает, чтобы совершить возмездие.

— Леди Сьерра, — рычит ректор, подходя так близко и в прямом смысле нависая надо мной. В нос бьет уже знакомый запах сандала с нотками древесины.

Дурманящий аромат и непривычная близость смущают, но колени дрожат не от этого. От страха, что он сейчас мне что-нибудь сделает.

— Когда у меня будут доказательства, я не буду размениваться на разговоры с вами. Доживайте свои счастливые деньки, но помните, что скоро ваши покои сменятся на холодную сырую клетку, где вам самое место.

— А если я не виновата? — спрашиваю я, все еще надеясь, что это огромное недоразумение.

Ледяной взгляд в мгновенье набирается огня и пронзает насквозь. Я сглатываю и нервно закусываю губу. Ректор ловит эту реакцию, останавливает глаза на моих губах, и я забываю, как дышать.

— Леди Сьерра, боги даровали магам рот не только для того, чтобы врать и выкручиваться, — говорит он. — А теперь идите к госпоже Редих, получите свое наказание за проникновение в мой кабинет и не вздумайте попадаться на глаза. Ради вашего же блага.

Я не знаю, что еще тут можно сказать, и потому спешу прочь, в мыслях отмечая, что пережила встречу с ректором очень даже неплохо. Ожидала, что он будет плющить к стенке и душить, выбивая признания, как в мелодрамах. Ведь я покалечила его невесту или, как сказали «подружки», девушку, которой он оказывал знаки внимания. Один фиг. В любом случае я покусилась на его.

И что-то мне подсказывает, что этот ректор так просто не прощает подобные вещи. Почему же я еще цела?

Или господин настолько благороден, что решил разбираться с Роландом как с мужчиной, а не возиться с женщиной? Да, он об этом упоминал в самую первую встречу.

За благородство ему плюсик в карму. Но мне что-то от этого не легче. Не выбесить бы его еще больше, а то и святые могут переступить грань в гневе.

Госпожой Редих оказывается та самая дама, которая меня сюда привела. Она же секретарь. Или как тут у местных называется эта должность?