Босые ноги болезненно отзывались, когда я наступала на веточку или камень. Сначала адреналин не давал почувствовать боль, но когда я немного успокоилась, с тоской посмотрела на свои израненные ноги.

Наконец, мы вышли на полянку к небольшой реке. День был теплый, и впервые за все время пребывания в этом мире я увидела солнце. Точнее, светил было два. Они стояли в зените и заливали все вокруг своими лучами.

От удивления я замерла. Я смотрела на два светила, пока из глаз не потекли слезы.

Значит, это даже не мой мир! А я так надеялась, что просто попала в какое-то другое время. Но нет, мне даже знания истории с географией не помогут. Я здесь всего несколько дней, и знаю обо всем, что меня окружает, гораздо меньше, чем Амалия. Ей и предстоит стать моим проводником в этот мире.

Полуденные светила припекали. Ободранное и вспотевшее тело ужасно чесалось, от платья тошнотворно пахло.

Я осторожно потрогала воду. Прохладная, но не ледяная. Почему бы и не ополоснуться? Хорошо бы еще и платье постирать.

Раздевшись, я медленно вошла в воду. Было зябко. Кожа тут же покрылась мурашками. Сначала я как могла выстирала одежду, развесила ее на ближайший куст, и вернулась в воду, чтобы отмыть волосы. Они слиплись от смеси навоза и пота. Без мыла разодрать их было почти невозможно.

Когда зубы застучали от холода, я решила, что пора выбираться. Чище я уже не стану. Вот только согреться тоже не получится – платье все еще было мокрым.

Как бы не заболеть. Не уверена, что здесь есть более серьезные лекарства,чем подорожник.

На выручку внезапно пришла Амалия. Девочка развязала узелок, который прихватила с собой из дома, где обнаружилось простое платье-балахон из грубой ткани.

Не верх изыска, но хоть тепло. А если повязать передник, то вполне прилично. И длина такая, что босые ноги прикрывает.

– Спасибо, моя хорошая, – поблагодарила я девочку и чмокнула ее в макушку, – какая ты теплая!

Малышка рассмеялась, а для меня словно третье солнышко вышло. Сразу стало теплее.

Амалия уже давно умылась и устроилась на полянке, перебирая свои сокровища, которые успела захватить, убегая из дома.

Здесь нашелся и приличный кусок ржаного хлеба, и сладости, и любимая кукла девочки. Из-под платья тряпичной красавицы торчали какие-то бумажки. Амалия увидела, куда я смотрю и заулыбалась. А потом вытащила, скрывающиеся под пышным нарядом документы, которые я спрятала у нее прошлой ночью.

– Ого! – только и смогла сказать я, пораженная ее сообразительностью.

Дочь передала мне заветные бумаги. Все на месте, даже свидетельство о браке. Надеюсь, Антонио не будет по нему скучать. Перебрав бумаги, я нашла запись про имение, принадлежащее Амалии.

– Хочешь поехать туда? – девочка образовалась и даже в ладоши захлопала.

– Это было бы здорово, да только для этого нам деньги нужны. Это же не речку перейти, – вздохнула я.

Амалия заулыбалась еще сильнее и высыпала передо мной приличную горсть монет. В основном здесь были медяки, но нашлось и несколько серебряных монет.

– Думаю, этого должно хватить на дорогу, – неуверенно сказала я, взяв тяжелую серебряную монету.

– Еще бы! – воскликнула Амалия. – Этого нам на лошадь с повозкой хватит!

– И откуда же у тебя такое богатство? – спросила я прищурившись.

Неужели моя дочь, мой ангелочек — воровка?

– Это от продажи коров и всего остального, что бабушка Олимпия продала, – ответила девочка, – она же ничего не тратит, а складывает деньги в свой сундук. А сегодня, когда вы начали кричать, а потом убежали, она этих противных из дома выволокла, а сама деньги раскидала по всему дому. Думала, что меня нет. А как они ушли, так я спустилась и собрала все монетки, какие увидела.