Идиотами оказались только его люди, утверждающие, что ни одного потомка рода Ричи не осталось, а у ублюдка Аргуса с его женушкой-ведьмой не было детей.

В начале, увидев Лорет впервые — Эйнар жаждал свернуть отпрыску Ричи шею. Плевать на собравшихся гостей, на брачную договоренность. Плевать на все. Ее не должно существовать.

Но затем он окончательно осознал, какая удача свалилась ему в руки. Справедливость восторжествовала. Он заставит эту тварь ответить за деяния ее предков и исправить ситуацию…

С ее семейки все началось, на ней и закончится.

Нужен ли ему наследник от грязнокровки?

Нет. Ему нужен просто наследник, эта дрянь его ребенка все равно не увидит. А кто его настоящая мать — он вычеркнет. Забудет.

Эйнар смотрел на нее, пока жрец читал свою свадебную проповедь, смотрел и чувствовал, как гнев пропитывал каждый его сустав. Разливался по венам ядом, отравляя сознание и зарождающийся интерес.

Она не интересовала его как девушка, только как неведомое существо, чудом оставшееся жить в мире, где ей не место.

Она бы не заинтересовала его даже если во вселенной не осталось бы других женщин.

Она не вызывала у него ничего, даже если откинуть ненависть.

Слишком никакая. Бледное пятно. Не чета большинству женщин, которых он знал.

Нет, не уродлива и даже по своему миловидна. Но в ней не было жизни, от слова совсем. Слишком мало для того, чтобы тратить время и задерживать на ней взгляд.

Но он смотрел на Лорет и кровь его бурлила.

Опущенные ресницы девушки дрожали.

Ни разу она не подняла на него глаз.

Он стиснул кулаки. Ярость угасала, уступая место раздражению. Раздражение перетекало в полное безразличие.

Девушка, с которой ему предстоит как минимум один раз разделить ложе и пройти непростой обряд по передаче магии — ничего у него кроме безразличия больше не вызывала.

Заунывная речь жреца пролетала фоном. Монотонно оседая на сознании. Время тянулось. Он ненавидел официальные церемонии.

Наконец жрец спросил:

— Вы согласны взять в жены Лорет Аргус Ричи?

Эйнар ответил сухо. Для него эти клятвы ничего не значили. Просто официально принятая традиция.

Внезапно девчонка взбунтовалась. Эйнар в этот момент готов был прибить ее опекуна, старого мошенника Торина. Тот получил от дракона достаточно золота, что бы усмирить, если что, свою подопечную.

Маленькая дрянь неожиданно проявила характер, показав истинную личину Ричи.

А как загорелись ее глаза. Оказывается, она могла не только дрожать, учтиво склонив голову, но и требовать. Показывать оскал. Свет ее искры разгорелся с такой силой, что теперь ему не требовалось даже принюхиваться, дабы уловить потомственную магию ее рода.

Как же он ошибался, поверив в ее обманчивое смирение. Но так даже интереснее.

Гнев, тлеющий в его жилах, почти угасший, полыхнул с новой силой, смешавшись с новой странной эмоцией. Необъяснимой, непонятной, но будоражившей.

Дракон осушил два кубка крепкого вина. Вязкая крепость и сладкий вкус успокоили напряженное тело и немного смягчили остроту мыслей.

Сегодня же заберет ее дар. Идеально было дождаться пика равноденствия, но его устраивала и эта ночь.

Он слишком долго ждал появления носителя проклятого дара и не видел смысла откладывать.

Эйнар не смог сдержать ироничной улыбки, когда наблюдал за ней после того, как они вернулись к алтарю.

Дурманящий порошок Эрении сработал.

Лорет казалась вполне соображающей и самостоятельной. Но только со стороны. На самом деле, она как послушная кукла с затуманенным взором, медленно хлопала ресницами. Кивала невпопад, когда к ней обращались. Спокойно ответила: «Да» и жрец скрепил их союз.