Не то чтобы в его руках –в его пальцах! 

Он меня скручивал именно пальцами. И страшно становилось от мысли:  «Что если он меня руками начнёт трогать? Кости сломает?!»

Я металась. Хотя бы головой дёргала и ногами болтала. 

Второй подбежал. За волосы закинул мою голову вверх и заглянул в лицо.

– Красивая какая, надо умыть, я любоваться буду.

– Может, с собой увезём, её продать потом можно?

– Василий Иванович!!! – заорала я.

Воцарилась гробовая тишина, где-то каркнули вороны.

Мир погружался во тьму слишком быстро.

Насильники замерли.

– Какой Василий Иванович? – замогильным голосом спросил Тоха.

– Не-не, – опасливо прошептал его друг, пялясь на деревья вокруг. – Догода у Клыкастых гор живёт… Что ему тут делать?

– О-о-о, бля-я-я, – заныл Тоха, – сваливаем, это Догода.

Они резко кинули меня и удалились, как большой зайка. Вот были здесь, вот их нет. Через пару мгновений за моей спиной раздался шум мотора.

Я осталась горько рыдать, натягивая на колени порванное платье, истерично очищая руки от грязи  и травы.

– Иди сюда, Ласточка.

Меня подхватили очень большие сильные руки. Василий Иванович с лёгкостью меня поднял с земли и прижал к ширококму торсу. Я обхватила его жилистую шею руками, уткнулась в русые волосы, что пахли свежим летним лесом, и разревелась в голос. 

Содрогалось всё моё тело от пережитого кошмара. А он нёс меня к себе в дом и ласково поглаживал по спине широкой горячей ладонью.