- Она слишком красивая, - опять заговорил он. Оливия не совсем поняла, к чему было сделано это замечание. - С такими всегда много сложностей. Потом проблем не оберешься.

- Это не её вина, что она такая красивая, - защищала её Дороти.

Ещё раз оглядев девушку, он, наконец, вынес окончательный вердикт.

- Хорошо, пусть работает, но чтобы не вздумала показываться на глаза господам!

Тут же из груди Оливии вырвался вздох облегчения.

*

Нарезая овощи, Оливия думала над словами Мартина.

"Слишком красивая".

Она?!

Никогда раньше она не слышала такое определение в свой адрес. Конечно, Оливия не считала себя уродиной, но и титул красавицы ей не принадлежал. Единственным настоящим своим достоинством она считала волосы. Густые и волнистые, они достались ей от матери.

- Дороти, я не понимаю, почему Мартин назвал меня красивой?

Кухарка подняла на нее удивленный взгляд.

- Ну как же, у тебя чистая кожа, белые зубы, голубые глаза, светлые волосы. А как ты держишься? Тебе бы госпожой родиться, а не крестьянкой.

Оливия поразилась тому, как описала ее Дороти. Половину из того, что та перечислила, с лёгкостью можно было отнести к результатам соблюдения гигиены.

- Ясно. Кстати, а как вы моетесь?

Дороти помешала суп в котле.

- У нас есть баня. Хочешь помыться?

- Если можно.

- Тогда тебе нужно натаскать воду в чан и согреть её, а потом отнести в баню.

- А чем вы моетесь?

Она указала рукой на горшок.

- Вон там мыло.

Оливия заглянула в емкость. Внутри находилось что-то желеобразное. Воткнув в это палец, она медленно растерла желе. Пальцы стали скользкими, как от настоящего мыла. Слава богу, что теперь ей есть чем смыть с себя грязь. Только запах этого мыла был не из приятных. Когда она пойдет в баню, то захватит с собой душистых трав. Оливия даже успела заприметить свисающие со стен сухие веники календулы и ромашки. Осталось только придумать, чем теперь еще чистить зубы.

За эти несколько дней на них образовался неприятный шершавый налет. Ей нужно будет где-то найти мяту, ведь почти все зубные пасты были именно мятными. Ещё нужен абразив, чтобы стереть налет. Взгляд Оливии упал на золу в печи. Все знали, что та могла хорошо очищать посуду. Собрав в ладонь небольшую горстку черного порошка, пересыпала её в чашку и добавив воды, превратила в кашицу. Затем взяла немного на палец и попробовала потереть этим передние зубы. Прополоскав рот, с радостью обнаружила, что они стали абсолютно гладкими. Налёт исчез!

Что ж, всё оказалось не так уж и плохо, как это могло показаться в начале.

Вечером, когда работа была окончена, Оливия согрела для себя воду. Пит вызвался помочь ей донести тяжелые ведра до бани. Она не стала отказываться и приняла его помощь.

Баней служила комната в замке. В полу находилось небольшое отверстие, куда стекала вода. На полке стояло несколько пустых деревянных лоханей, а на полу два ведра с холодной водой и два с горячей. В горшке находилось всё то же мыльное желе. Черпаком налив в лохань теплой воды, Оливия добавила в него листья календулы. Хотя процесс принятия ванны был неудобным и трудоемким, но, по крайней мере, она могла смыть с себя всю грязь.

Вернувшись в комнату, Оливия обнаружила, что Молли уже спит, а Дороти зашивает чепчик.

- Почему ты так добра ко мне? – спросила она шёпотом, усевшись напротив женщины.

Та отложила иголку и посмотрела куда-то сквозь Оливию.

- Моя дочь… - её нижняя губа затряслась. – Моя единственная доченька потерялась в лесу. Ей тогда было всего пять лет. Мой муж умер незадолго до её рождения, и кроме нее из родных у меня больше никого не осталось. Я несколько дней бродила по лесу в надежде найти её. Ах, какие же тогда были холодные ночи! Я не могла ни есть, ни спать. Через десять дней я всё же отыскала её. Она лежала под деревом, вся синяя. На ней было лишь лёгкое платье, которым она старалась укрыться.