- Прекрати немедленно, - угрожающе проговорил он, наклонившись к красноглазой. Если стерпеть собственную боль он еще мог, то наблюдать, как страдают его подчиненные – выше его власти.  

Взгляд красноглазой стал скорбным, тонкие брови изогнулись домиком.  

- Это не я. Не мы, - прошептала она безвольно. – Через нас идет моток магии богини. Она решает, что делать. Мы лишь ее послушные жрицы…  

- И чего хочет твоя богиня? – уже прорычал Рафаэль Ксантан.  

Демоница вдруг вскинула голову, выражение лица резко изменилось, стало жестким, черты заострились, а свет из глаз стал ослепительно ярким.   

Она оскалилась, майормаг даже отклонился, но не сильно – его все еще держит стальная хватка.  

Голос демоницы прогудел мощно, будто в нее вселилась неведомая сила, огромная, и ей крайне трудно умещаться в этом крошечном теле.  

- Чтобы ты отпустил моих дочерей! – разнеслось густым эхом над поляной так мощно, что из темноты деревьев вспорхнули перепуганные птицы, а где-то в чаще завыли в ответ волки.  

Маги-инспекторы вжали головы в плечи, Айс вытаращился на преобразившуюся демоницу, не представляя, какая сила сейчас в ней клубится, а Баскет прошептал молебен великому Зверю – покровителю всех оборотней.  

Рафаэль Ксантан остался неподвижен, хотя по ощущениям кожа на руке, где сжимаются пальцы демоницы, уже сморщилась, что подтверждает запах подгоревшей плоти. К счастью, в Магистрариуме достаточно мази из уртикании – все заживет без шрамов.  

- Мой дар тебе огромен, - снова прогудела демоница голосом богини Люриан. – Или ты считаешь, что он недостоин такой мелочи?  

Мысли Рафаэля Ксантана метались между двух огней: отпустить и поступиться принципами майормага или доставить в Магистрариум и оскорбить богиню, которая преподнесла редкий дар.  

- Ты ставишь меня в сложное положение, - произнес он мрачно, стараясь не думать о боли, которая растекается от руки по всему телу.  

- Думай быстрее, холодный маг, - прогудела богиня. – У жрицы не так много сил, чтобы выдерживать мое присутствие.   

Брать на себя ответственность за жизнь красноглазой красавицы Рафаэль не собирался, и все же спросил:  

- Ответь. Почему ты это все затеяла?  

- Грядет изменение, - эхом произнесла она. – Наш граница нарушится. Но баланс не падет. Ключ придет в наш мир и станет концом и началом для того, кто сможет им воспользоваться. Кто поймет, как с ним обращаться.  

- А при чем тут королевская колдунья?  

- Я лишь возвращала свое, - сообщила жрица голосом богини Люриан. – Но артефакт опустошен и теперь бесполезен. Можете вернуть его ей.  

- Вернем…  

- Отпусти моих дочерей, - снова потребовала она. – Я дала вам ценный дар. Ключ придет к одному из вас.   

О каком ключе речь, что с ним делать, о каком барьере она говорит – никто из присутствующих не понимал. Все с ожиданием уставились на майормага Ксантана – сейчас он единственный, кто может принять верное решение. Только он. На его плечах лежит ответственность за всю их команду.  

Рафаэль ощутил это всем телом, будто сверху придавила гора и теперь он вынужден донести ее до места назначения.   

Отпустить или пленить? Фактически, жрицы не виноваты, а доставить в ареопаг богиню физически невозможно. Но он ведь майормаг, член Магистрариума.   

Все еще держащая его за руку красноглазая простонала, обычно, не гулко, но голос прозвучал все еще богини:  

- Торопись маг. Времени у нее мало.  

Он метнул короткий взгляд на Айса и Баскета – те смотрят с уверенностью и полным доверием, он ведь всегда принимает правильные решения. Причем оборотень уже открыто корчится, ему очень больно, а инспектор Тариан слабо, но еще терпит.