— Ты говорила, что смертоубийство в этих стенах наказуемо и смерть покажется благом. — Улыбнулась: — Давайте жить дружно!

— Давай, но пусть всё же держится от меня подальше. — Дранкива недовольно поджала губы. — И пошли уже.

— Пошли. — Ей снова пришлось бежать, чтобы поспевать за широким шагом орчанки. — Первым ведь у нас естествознание? А какая была у вас последняя тема? А как зовут преподавателя? А как звали вчерашнего…ну, косматого такого, в кабинете по управлению стихиями? А что, предмет и правда так называется?

— Слушай, остановись, — взмолилась Дранкива.

— Но мне нужно это знать, — Таня развела руками, останавливаясь в прямом смысле. — Ты представляешь, если меня сейчас спросят, а получится как вчера?

— А ты не произноси непонятных заклинаний из своего мира.

— Что ты? Это было не заклинание, я просто повторила слова за фокусником.

— Ну вот, за фокусником же, — хмыкнула орчанка и предположила: — Значит, какая–то магия в этих словах всё же таилась.

— Возможно, вот только в нашем мире это делалось лишь для зрелищности.

— Ну, я тебе скажу, в нашем мире это тоже вполне зрелищно получилось. — Татьяна опустила голову, ей было неприятно вспоминать о вчерашнем инциденте. — Ну да ладно. Что ты там спрашивала? — Орчанка в задумчивости сдвинула брови: — Последняя тема была "Роль гипотезы в естествознании".

— Боже! И здесь то же самое. — Удивлённо посмотрела на орчанку. — Даже названия тем совпадают.

— Это общий курс, как и трансфигурация, магическая теория, общая история. — И по мере перечисления орчанкой дисциплин, у Татьяны всё больше падало настроение. — Мы прослушаем определённое количество часов, а дальше каждый будет изучать то, что ему ближе. У тебя пока лучше всего получалось управлять стихией огня. Хотя и в других предметах тебе тоже получилось отличиться. — Бросила сочувственный взгляд на поникшую девушку. — А знаешь, что самое интересное? — Девушка удручённо покачала головой. — Все эти предметы ты не смогла сдать.

— А кто ведёт естествознание?

— Тенонель Саномат, — выпалила Дранкива и почему–то подозрительно осмотрелась.

— Эльф, что ли?

Орчанка кивнула.

— Послушай, а у него случайно не зелёные глаза?

— У всех эльфов зелёные глаза, — процедила Дранкива, словно осуждая этот факт.

— Не–е–ет, — протянула Татьяна, — этот глаз был особенный, прям нереально зелёный. И голос у владельца был завораживающим, хотелось улыбнуться, сделать что–нибудь хорошее: дерево, там, посадить, птичек голодных накормить.

— Всё с тобой понятно! — Дранкива откровенно веселилась. — Ты подвержена магии эльфов.

Татьяна скривила губы.

— Хочу тебя разочаровать: у них у всех такой голос, — она остановилась. — И мы уже пришли. — Схватила девушку за руку и испуганно зашептала: — Послушай, ни в коем случае не спорь с ним!

— Хорошо, — только и смогла выдавить из себя Таня, заходя в аудиторию, в которой стоял полумрак.

— Твоё место, как всегда, за самым последним столом, — уже вслед сказала Дранкива, направляясь к своим соплеменникам.

— Тания Чауррь, — приятный, обволакивающий, глубокий мужской голос поплыл по помещению, заставляя радостно затрепетать сердце. Татьяна, как завороженная, остановилась на месте и очень медленно повернулась к преподавателю. — К доске!

Стройный грациозный эльф, скрестив руки, стоял возле окна, облокотившись на раму. Его длинные распущенные волосы тёмно–пепельного оттенка охватывал необычного плетения серебристый обруч. Вытянутые уши, утончённые черты лица, миндалевидные, нереально зелёные глаза, полные ледяного равнодушия, и тонкие губы… искривлённые в надменной усмешке.