И я стала уходить, стуча ногами, как кавалеристская лошадь на параде.  С громким стуком я дошла до лестницы.

- Прощайте, - крикнула я, слушая эхо.

Я осторожно, чтобы не скрипнуть и не прошуршать, скользнула к двери и замерла в ожидании. Сейчас как выйдет! Сейчас – сейчас!

Поведя плечами, словно хищница в засаде, я стала выжидать, прислушиваясь к шорохам за дверью. Я встала так, чтобы меня не было видно, если дверь откроется.

Прошло минут пять. Я была уверена, что он выжидает. Мало ли, вдруг!

Я уже поняла, что таиться бессмысленно! Прошло уже полчаса. Моя фантазия перебирала варианты, что можно делать в туалете столько времени. Сначала я представила, как он достает огромный гроссбух «Миллион скандвордов». И карандаш. «Самый раздражающий овощ? На «пэ»…». Мне даже показалось, что он посмотрел на дверь и вписал в  пять буквы слово «Почтальон».

Время шло. Часы в том конце коридора показывали, что прошло сорок минут. Я топталась вокруг двери, закатывая глаза на роскошный потолок.

«Глава сто сорок вторая», - представляла я огромную книгу, листаемую властной рукой. Рядом лежали еще сорок один том.

Часы показали, что прошел час. И меня это начало тревожить! Ладно бы, если бы он ушел с телефоном. Тут вообще никаких вопросов! Но он в туалете и без телефона!

- А вдруг ему стало плохо? – спросила я себя, ужасаясь этой мысли.

- Эй, откройте! – постучала я, прислушиваясь. Нет, определенно шорох какой-то был. – Откройте! Вам плохо?

 Воображение нарисовало лежащего на полу наместника с закрытыми глазами. В позе не совместимой с жизнью! Или смертью! А вдруг правда!

- Если вам плохо, то не молчите! Плевать на письмо! Откройте! – кричала я, колотя в дверь. – Так, давайте вы не будете стесняться! И просто откроете дверь! Или подайте голос! Главное – не молчите!

 Я колотила в дверь, а потом повертела ручку. Дверь открылась, я вошла и ахнула, застыв на пороге роскошной уборной.

- О, нет! – прошептала я.