Глаза онемевшей широко раскрылись.

– Но!

Я поднял палец.

– Если сделаешь пожертвование на алтарь богини любви, заговоришь через три дня. Ясно?

Немая смахнула слезы. Закивала.

– Богиня добрая, – сказал я. – Она оставила вас в живых. Цените это!

Я погладил рукой листья дерева.

– Гадюк не трогать! Передайте это Крысе, другим бандам и своим покровительницам. Гадюки служат Сионоре. Они ее слуги, и только ее. Для вас они неприкасаемые. Ясно?!

Не думал, что глаза черноволосой могут открыться еще шире.

– К тем, кто ослушается повеления богини, приду я. И накажу. Жестоко.

Женщины дружно закивали.

«Облако страха» по-прежнему висело над их головами.

«Нам больше нечего здесь делать, – сказал колдун. – Уходи».

«Как скажешь. С удовольствием. Не мое это – запугивать женщин».

– Больше мне сказать вам нечего. Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам. Был рад повидаться с вами, дамы.

Накинул капюшон. Повернулся к Гадюке.

– Проводи меня, женщина. На эту ночь у меня запланировано еще много дел.

«Дела у него. Болтун! Выспался бы лучше. После этой твоей рыбалки я уже сутки трачу ману на заклинания бодрости».

– Это было… потрясающе, господин! – сказала Гадюка, когда мы отъехали от площади.

– Пупсик, – сказал я. – Называй меня: Пупсик.

Гадюка покачала головой.

– Язык не поворачивается, господин.

– Раньше поворачивался. Повернется снова.

– Раньше я не знала… кто вы. И не видела вас… таким.

– Сделай вид, что не знаешь и сейчас. Не болтай о том, что видела.

– Да, господин.

– Я говорю с тобой сейчас от своего имени. От имени милого и робкого Пупсика – не следует величать его господином. Это привлечет ко мне ненужное внимание. А у меня и так его… с избытком.

– Конечно, гос… Пупсик.

Коляска дребезжала, подпрыгивала. Мы ехали то под ярким светом фонаря, то в темноте.

Я посмотрел на свои пальцы, к которым вернулся привычный вид: покрытые нежной кожей, с розовыми ногтями.

– Надеюсь, мне удалось произвести на крыс нужное впечатление.

– Я сама едва не обмочилась, гос… Пупсик, – сказала Гадюка. – Это твое новое лицо… останется таким навсегда?

– Оно тебе понравилось? – спросил я.

– У меня от него мороз по коже.

Я откинул капюшон. Иллюзию своего лица Ордош развеял сразу же, как только я забрался в коляску. Экономил. Ведь на поддержание иллюзии требуется мана.

Улыбнулся Гадюке.

– Так лучше? – спросил я.

Гадюка кивнула.

– Да уж. Привычнее. Да и… Пупсиком ты мне нравишься больше.

– Надеюсь, мои слова донесут до Крысы и ее покровительниц. И те к ним прислушаются. Нет у меня сейчас времени и желания чистить город от преступных элементов.

– А ты смог бы? – спросила Гадюка.

– Что?

– Уничтожить все банды.

«Без проблем, – сказал Ордош. – Собрать бы только их всех в одном месте. Несолидно Злому Колдуну бегать за ними по городу».

– Смогу, – сказал я. – Ели прикажет богиня. Это долго. И хлопотно. Но возможно.

Гадюка усмехнулась.

– Сейчас твои слова звучат, как шутка, – сказала она. – Но, если бы их произнес тот ты, который без носа, я бы ему сразу поверила.

– Он никуда не делся, – сказал я. – В любой момент может вернуться.

Гадюка усмехнулась.

– Астре бы он понравился. Она любит все… необычное.

– Подбросишь меня домой? – спросил я. – Ночую там сегодня в последний раз. С завтрашнего дня перебираюсь в общежитие.

«Как тебе сегодняшнее приключение? – спросил Ордош, когда мы вернулись домой. – К таким развлечениям ты стремишься?»

«Не уверен, – сказал я. – Так себе приключение. Одних бандиток запугали, других убили – не интересно. Никогда не стремился доминировать над женщинами. Ты правда думаешь, что гадюкам теперь ничто не угрожает?»