– Вы хто таки? Откель?

– Спецназ из Сибири, – отчеканил Иван по-военному, только руку не приложил к козырьку, – а вы, простите, кто будете и откуда?

– А щас узнашь, хто мы таки. Лука! Проверь ихи сумы, да пазухи.

Лука, жилистый высокий мужик с небольшой редкой бородкой, мигом спешился и стал приближаться к друзьям с широкой улыбкой. Иван снял автомат и подал его Василию, а сам выхватил из ножен висевший на поясе десантный нож и взмахнул, парень пригнулся, лезвие со свистом разрезало воздух и воткнулось в землю по рукоятку. Парень оказался ловким, за это время успел вытащить меч и едва не пронзил Ивану грудь, хорошо он успел отпрыгнуть и с разворота нанёс сильнейший удар парню в голову пяткой, вернее каблуком берца, да так, что супостат, отлетев к дереву, впечатался в него и сполз по стволу на землю и затих.

– Еще раз протянешь ко мне руки, урод, протянешь ноги. Забью, как мамонта. Чтобы я тебя, образина, на своём пути больше не видел! – вскипел Иван, подошёл, вытащил нож из земли вытер его о траву и засунул в ножны.

Чернобородый дёрнулся, выхватил меч из ножен и, замахнувшись, направил своего жеребца на Ивана. На тонких губах врага заиграла торжествующая усмешка, а в тёмных, с презрительным прищуром его глазах, словно бы улыбнулась смерть. В тот же миг Василий выстрелил и прострелил ему правую руку, меч из руки выпал, а жеребец с испугу отпрыгнул далеко в сторону. Чернобородый зажал запястье, кровь просочилась сквозь пальцы и капала на землю. Лучники стояли в стороне и наблюдали за дракой и то, что они увидели, им очень сильно не понравилось, особенно Перунов гром и молния, вылетевшая из железки. Они ждали команды своего вожака, чтобы схватиться за луки.

– Лука вставай! Яшка! Подыми Луку, развалился как мертвяк. Уходить надобно, – чернобородый повернулся к Ивану, – енто чё за штука, откель громы и молоньи вылетают?

– Это автомат мужики, очень серьёзное оружие и вам лучше убраться отсюда подобру-поздорову.

– И чё, ента штуковина может убить быстрее, чем стрела?

– Пока твой стрелок приладит стрелу на тетиву, да прицелится, этой штуковиной можно положить десяток таких, как вы.

– Давай меняться, я те коня, а ты мне енту штуку.

– Нет, дядя, коней ты нам и так дашь, пусть твои стрелки отдадут нам свои луки со стрелами и коней, а мы вас отпустим живыми.

– А, ежли мы не отдадим коней?

– Ну, это ты зря, как твоя рука себя чувствует? Кровь до сих пор бежит?

– Бежит, – чернобородый покосился на железку в руках Василия.

– Да ладно! Зато ты жив…, пока. Вели своим разбойничкам отдать нам коней и оружие.

– Мотька, Лис! Отдайте коней. Лука! Вставай, хватит валяться, Яшка помоги ему взобраться на конь и сам с ним садись.

Яшка потянул Луку за руку, помогая ему встать, тот поднявшись, помотал головой, посмотрел мутным взглядом на Ивана.

– Мы ишшо встренимся, я тя запомнил.

– Лука, взбирайся на конь, Мотька, а вы с Лисом бегите пешком в стан, – чернобородый развернулся и скрылся за деревьями.

Иван принял коней у Мотьки с Лисом, забрал луки со стрелами и махнул им рукой, мол, свободны. Те бегом кинулись в лес. Иван с Василием проводили их взглядом, потом Василий вернул Ивану автомат и хохотнул.

– Вань, у нас с тобой как в анекдоте получается: «Изя, как мы с тобой домой поедем? – Софочка, а как ты хочешь? – А как правильно сказать: «порш» или «поршэ»? – Дорогая, таки правильно сказать: «троллЭйбус». – Вань, а ты умеешь ездить на лошади? Лично я не умею.

– И я не умею.

– А зачем ты у них тогда забрал коней?

– Да я уже ноги по колени стёр, бегая тут по лесам.

– Значит, будем осваивать. У них, где тормоз, Вань?