…Отвалившись от отбивных, поварихи прикрывали глазёнки, видимо, соображая, кого они будут вот так угощать. Не удивлялись уже – привыкли помаленьку к Ильёвым творениям.

– Ох, спасибо, Илья! – вздохнула Кармина. – Опять едой поварих утешил, с ума сойти! Поговорить можно с тобой наедине?

Отошли в уголок на скамеечку, тут Кармина и выдала о странностях с Алитой.

– Сам видел, что она и не ела почти эту вкуснятину. Да это ерунда, а что с ней вообще творится? Снова, что ли, хворь какая прицепилась? Ходит постоянно, будто не в себе, я уж ей и ничего острого тут в руки не даю, а чтобы там посолить чего – так и вовсе подальше держу от кастрюль… Чего с ней – на вопросы такие молчит. Опасаюсь, а куда её денешь? В чём причина, а? Илья, может тебе известно.

– Да известно, конечно! – Илья поморщился. – Кармина, ты что, только на свет появилась, опытная же женщина – не повариха, а женщина! Перед тобой сейчас эта причина сидит, которая девочку от одной болячки освободила, да сама теперь болячкой стала. Глазёнки-то мудрые открой!

Кармина несколько секунд непонимающе смотрела на Илью, судорожно вздохнула.

– Вот оно как… Эк, Алита! Можно разве так в князя-то? Да я ей башку оторву, выздоровеет вмиг! Додумалась…

– Да уймись ты, Кармина, а то я тебе башку оторву. Додумалась! Отчего это нельзя в князя-то? Он, князь, то есть я – не человек тебе? Не положено, чёрт! Кому решать и знать, как дальше сложится у неё, но сейчас-то почему нельзя? Я вот сейчас за хворостиной схожу для тебя, да при всех… А попробуй против Алиты – так она первая тебе котелок-то бестолковый снимет! В нём, – Илья постучал пальцем Кармину по голове, – не сварилась мысль, что Алита – одарённая, как и бабка её, а? Не в себе она, так и что?

Кармина чуть со скамейки не грохнулась.

– Да как же… и верно ведь, и хворь та же. Так не видел же никто, Илья! – заголосила Кармина, вскочив на ноги. Женщины в испуге глянули на них. – Никто! Сама-то она хоть знает?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Илья. – Ты вот что, помалкивай пока об этом. Я Алиту заберу скоро, пусть учится дар свой использовать на дело. А сейчас попробую вылечить её безумие. Позови её сюда, и теперь уж не подслушивай.

«Вот о чём подумать совсем забыл – „заберу!“. А куда? Карлен умотал с женой, а это ведь его задачей должно стать – создание школы для одарённых!»

Алита подошла очень неуверенно, присела рядом, повинуясь жесту – сама-то так и встала бы столбиком. Илья улыбнулся успокаивающе.

– Как нога-то, голубушка, не беспокоит?

– Да… нет, совсем нормальная нога, – чуть слышно шептала Алита. – Спасибо вам… тебе, Илья.

– А дома как, все ли здоровы?

– Ага, – Алита даже улыбнулась. – Каждое утро до твоей ленточки прикасаются, может, оттого никакая хворь ни к кому не пристаёт.

– Здорово! – восхитился Илья. – А может, просто от того, что у тебя целительский дар имеется, как у бабушки твоей Алиты, а?

Девочка отшатнулась, вытаращила глаза, прикрыла рот платком.

– Ты… ты чего это, Илья? – зашептала в испуге, заикаясь. Чуть отодвинулась даже. – Какого… что ещё… дар! Откуда…

– От бабушки, откуда ещё! Приходи в себя, Алита! Пришла? И хорошо, а то ни черта не услышишь. Ты просто начни проверять себя потихоньку – дома с цветочками там разговаривай, с деревьями – сразу заметишь, как они повеселеют. К маме ходи, коров приласкай – увидишь, что у них молока прибавится! Еще что-нибудь делай безобидное. А не сразу заметишь, не беда, главное, пойми, что он у тебя точно есть, твой дар. И вот что, если захочешь, я тебя в специальную школу заберу для таких, как ты. Пойдёшь учиться?