– Спать пошел, – сообщил Антон. – У него там нычка, где нет камер. Утром проснется злой. И будет всем головы откручивать. Пошли Семена искать.

По складу бродили люди в кепках, касках и жилетах – желтых, оранжевых. Они толкали механические рохли с палетами, на которых стояли картонные коробки. Останавливаясь у нужного стеллажа, грузчики считывали коды устройством – тем самым ТСД, похожим на кнопочный сотовый телефон с ручкой, как у пистолета. Машинка пикала, излучая едва заметный луч света.

В конце ангара на электрических рохлях гоняли таджики. Ловко. Они могли толкать впереди себя по две и даже три палеты, на которых стояли коробки «Американ блэнд».

Семен нашелся не сразу. Он сидел в курилке у входа в здание и что-то читал в своем смартфоне.

– Блин, вот ты где. Леха тебя искал. Весь склад перевернули. Ты чего здесь залип? – Антон вытащил из кармана сигарету.

– А чего искал? – без интереса спросил Семен.

– Вот Роман, знакомься.

– Роман.

– Семен.

– Он сегодня с тобой поработает. Покажешь, что и как. Контроллером у нас будет, насколько я понял.

– Ладно. Сейчас.

– Ты чего там читаешь?

– Ставку делаю. На спорт.

– Дурак? Хочешь последнее проиграть?

– Дурак не дурак, а на пивко ежедневно зарабатываю. Ставлю не больше сотни. Какой тут риск?

– А, – махнул рукой Антон.

Ночь тянулась, будто совсем ей не было конца. Роман с Семеном почти полностью собрали две палеты. Это был московский заказ.

– Москву мы ставим здесь, у первых ворот. Завтра за ней придут «Портеры». Может быть, часов с четырех утра даже, – Семен посматривал на свои смарт-часы. – Как еще долго. Ты как, два на два устроился?

– Нет, пять-два.

– О, это вообще тушите свет. Ладно, что еще тебе рассказать? В первой аллее у нас обычно Питер. Ночью приедут купцы. Ванька да Серега. Они будут на Питер свою нумерацию клеить.

Стукнуло двенадцать ночи. Все побросали свои рохли и пошли обедать.

– В полночь перезагружается система. Все эти ТСД перестают работать минут на пятнадцать. А у нас есть час пообедать. Ты взял с собой еды, Роман?

– Нет, я пойду в машину. Поваляюсь на заднем сиденье.

– Ну, лады. А я – до макарошек.

После полуночи появился человек лет сорока с голым торсом, испещренным воинственными татуировками. Через грудину, плечо, лопатку был набит огромный щит со львом, мечи и секиры. Он был коротко стрижен, отчего оттопыренные уши производили комичный эффект.

– Ты кто? – спросил незнакомец.

– Бонд. Джеймс Бонд. Не узнал, что ли?

– Я серьезно.

– Роман, первую смену вышел.

– Откуда?

– Из-под Упска, а вообще – степной я. Долгая история. Если подружимся, расскажу.

– Зема, значит, почти. Я – Жора. Упский. Здесь за безопасность на складе отвечаю.

– Ты «гэкаешь», как будто с Кубани. Упские не так разговаривают.

– Ну, как есть. По стране помотался. Вот и говорю, как получается.

– Да я ж без претензий, брат. Поди такому, как ты, предъяви чего. У тебя вон на животе сколько колющего-режущего.

– Юморист? И земляк. Ну, почти земляк. Подружимся. Держись меня – не пропадешь.

Он хлопнул Романа по плечу.

Неизвестно откуда появился Леха. Начал орать на кого-то, кто рохлю оставил не там, где надо.

– Смотри, разбудили Леху черти, – сообщил шепотом Семен. – Как Жора появляется в складе – Леха на посту. Кто-то его из своих жополизов предупреждает, видимо. Прощай покой до утра. Пойдем дальше «пикать».

Ближе к часу ночи бригада грузчиков стала свидетелем шоу. Один из работяг, молодой мальчишка Раис, решил покататься по складу на электрической рохле. Не вписался в поворот и пробил вилкой погрузчика ящик с сигаретами.

Жора и Леха были еще на месте. Бригадир рассказывал в курилке, какой он замечательный квадроцикл прикупил недавно сынишке. Уроженец Саратова, он много лет назад покинул родной город, разведясь с женой. Нашел здесь себе зазнобу в Домодедово, поселился у нее. Родился пацан. Леха прикупил дачу на самом краю Московской области. И отстраивал там бани, бильярды, искусственные пруды.