– На репетиции упала, теперь всё болит, – я показала рукой на ту область тела, где находился синяк. Мне снова приходилось ей врать. Как же это тошно молчать и не говорить правду самому близкому человеку. Я плохая дочь. Я просто не заслуживаю такой мамы. Ведь мы всегда во всем доверяли друг другу, а теперь я обманывала её, смотря в заботливые глаза.

– Так, я сейчас тебе помогу, – она обошла меня и помогла расправиться с крючками. – Дай посмотрю, – мама наклонилась и внимательно оглядела мой синяк, а потом перевела взгляд на руку, где я старательно перед выступлением замазала желтые следы от пальцев Андреса.

– Это он сделал? Посмотри на меня, – она нежно взяла меня за подбородок и взглянула в мои глаза. – Говори. Мне многое пришлось повидать и это точно следы побоев.

Я опустила взгляд, не зная, как признаться ей…

– И как мы раньше ничего не предприняли, я же видела, что с тобой что-то не так. Ты даже перед свадебным путешествием к нам не заехала. Признавайся, когда он стал поднимать на тебя руку? – она стала серьезной и голос превратился в лед. Мама требовала объяснений, а я закрыла лицо ладонями и зарыдала. Мне было так стыдно перед ней…

– Он ударил меня в первую брачную ночь.

– Почему? – озаботилась она.

– У меня не было крови от потери девственности, – прошептала я.

Мама выпрямилась и с ненавистью проговорила:

– Он что? Совсем идиот. Вот латентный п… – мама осекла себя. Она обняла меня, и по голосу я поняла, что она тоже плачет. – Как он мог поступить так с тобой. С моей невинной доченькой, – приласкав, она отпустила меня и гневно произнесла: – Нет, не быть ему больше премьером, я такой скандал устрою. Боже, а что будет, когда Ник узнает, он же ему ноги переломает. Вот только отец вернется… А пока я сама с ним разберусь, – она вылетела из гримёрки в поисках Андреса, а я, накинув на себя джемпер, кинулась за ней.