– Мне мерещится? – Егор толкнул меня плечом и кивнув на сцену, иронизируя, потёр глаза.

– Это она! – удивленно ответил я и приковал свой взгляд к сцене.

Я и не предполагал, что увижу здесь невероятной красоты рыжую девчонку, с которой судьба постоянно сводит нас. И черт возьми, как тут не поверить в судьбу, которая будто специально из раза в раз сталкивает нас. Лисичка оказалась балериной! И этот образ в совершенстве раскрывал всю её легкость и женственность. Фигура всё та же, какой я её запомнил. Но я и не догадывался, насколько она пластична. Какая гибкость, растяжка, чувство ритма… С такими данными наша сексуальная жизнь не будет скучной, и мы сможем использовать множество поз, которые не каждая выдержит. Сексуальная богиня…

Чуть ли не затаив дыхание, я следил за каждым её движением, она растворялась в стихии музыки и танца. Завораживающе парила в воздухе, с лёгкостью приземлялась на носочки и снова подавалась ввысь. Каждый её прыжок или наклон изнемогали меня, я водил пальцами по своим губам вспоминая наш поцелуй и с нетерпением ждал продолжения. Видя такое завораживающее исполнение, я готов был сопровождать маму в её походах в театр, хоть каждый день, только бы наслаждаться прекрасным видом Амелии. Впервые нудное мероприятие взбудоражило мою кровь.

– Вот и плешивый подоспел, – хмыкнул Егор, пребывая в том же состоянии шока, что и я.

Твою мать! Он балерун! Парень в лосинах и в кружевном воротнике.  Охренеть. Вот откуда его женоподобные манеры и речи, будто выдернутые с театральной сцены.

– Балерун, – хохотнул я.

– Артист балета, – поправила мать. – А если точнее – премьер. Я читала, что они с примой состоят в браке. Красивая пара.

– Мам, у тебя просто бинокль не настроен, я его видел вблизи, урод-уродом.

– Тихо, – мама осадила меня. – Мне надоели твои выходки.

Оставалось прикрыть рот и наблюдать за сценой. Несмотря на свою излишнюю худобу, муженек с легкостью поднимал Амелию, когда они исполняли парный танец.

– Посмотри, – восторженно сказала мама. – Все поддержки он выполняет изумительно, передавая страсть и эмоции танца.

Да уж. Ничего не скажешь, на сцене они идеально дополняли друг друга, но не в жизни.

– Прости любимая, – отец сел рядом с мамой и поцеловал её.

– Вадим, ты чуть не пропустил самое интересное, – прошептала она.

– Какая жалость, – он посмотрел на меня и улыбнулся, всем видом показывая, что это не так.

Время пролетело незаметно и наступил антракт. Хорошо, что рядом с театром продавали цветы. Выбрав для Лисички большой букет оранжевых роз и второй с белыми розами для мамы, я быстро вернулся. Пробегая по лестнице, я встретил ту самую блондинку, с которой мы переглядывались в начале. Она преградила мне путь и, наклонившись к уху, произнесла:

– Я свободна, ты можешь увезти меня туда, где мы сможем хорошо провести время, – и провела по моей груди рукой.

– Мне теперь не до шалав, – я убрал её руку, обошёл и направился в нашу ложу.

Отец что-то печатал в телефоне, не обращая ни на что внимание, а вот мама и брат сразу заметили, что я принес цветы.

– Самой прекрасной женщине, – я протянул букет белых роз маме.

– Спасибо дорогой, – мама приблизила лицо к бутонам и вдохнула аромат цветов. Папа покосился на цветы, потом на меня и одобрительно кивнул.

Я положил второй букет на свободный стул и когда сел рядом с мамой, она негромко мне сказала.

– А второй, для которой из балерин? Хочется верить, что хоть кто-то из вас наконец смог по достоинству оценить силу искусства, но подозреваю, что дело в другом.

– Мам, это твое воспитание, разве за хорошее выступление не дарят цветы?