Сейчас мне сорок восемь лет. Я умирал и воскресал неоднократно, был под огнем противника, меня убивали бандиты и любимые женщины. И я выжил. Выжил, потому что у меня замечательные родители, которых я очень люблю. Я похож на деда. Очень похож. Спасибо вам, мои родные люди. Ближе вас у меня никого нет. Только сын. И кот. Толстый, наглый кот, который похож на меня как две капли воды.
«Ангелы в глазах моих смеются…»
Ангелы в глазах моих смеются,
Разбегусь и прыгну в небеса.
Мне на землю больше не вернуться,
На земле мне быть никак нельзя.
Я взлетаю над смешной планетой,
Там внизу веселый водевиль.
Посылаю всем свои приветы,
Я люблю и помню этот мир.
Бог-отец слепил его из грязи,
Жизнь вдохнул и дал надежду жить.
И не вспоминал о нем ни разу,
Хоть и продолжал его любить.
Мир прекрасен, очень многогранен,
И не всем дано его понять.
Только тем, кто миром был изранен,
Тем, кто в небо прыгнул умирать..
«Время – пепел в кофейной чашке…»
Время – пепел в кофейной чашке,
Время – полночь без сна и света.
Где ты? В чьей ты сейчас рубашке?
Абсолютно сейчас раздета?
И кому шепчешь страсти гимны?
И о ком ты в мечтах, до дрожи?
Поцелуев следы, как стигмы,
И мурашки бегут по коже…
Время лекарь, палач иль дьявол?
Жизнь проходит красиво, стильно…
Я укроюсь, как одеялом,
Беспощадной плитой могильной…
Ты затянешься тонким «Вогом»,
Ты посмотришь, куда-то мимо…
И беседуя в мыслях с Богом,
Может, вспомнишь поэта имя…
«Разговоры ночные помешивал, словно помешанный…»
Разговоры ночные помешивал, словно помешанный,
Словно турку на газе, подогревал теплой похотью.
И святые хотят любви, и святые совсем не безгрешные,
Их сияние душ покрывается временной копотью.
Все от Бога… и мысли, и страхи, грехи и желания,
От лукавого лишь безнаказанность и безответственность.
Нам всего-то и нужно немного людского внимания,
Чистым помыслам сложно душою нагой соответствовать,
И похмельем любви к нам приходит за это страдание…
«Заполняю осмысленными иероглифами любви…»
Заполняю осмысленными иероглифами любви
Твою напряженную душу, словно страус
Прячущую голову в песок быстротечного времени…
Тихо поет Синатра… кофе… я молча каюсь,
Что вел себя, как спортивный болид, убегая от тьмы.
Болит? Нет, уже весело мне, поверьте,
Весело и легко, как пузырьки в шампанском,
Улетают дни… Где та девушка в красном?
Где те глубокие, разноцветные сны?
Новый год пригубив, слышу зовущий запах весны…
Ору, как помоечный кот, от страсти…
Мы были друг с другом враждебно честны,
Мы рвали зубами на части счастье…
Мы были любовью напряжены,
И каждый хотел над другим своей власти…
Сегодня, выпив кислого яда прозрения,
Выстреливаю угловатые, как подросток, стихотворения…
В никуда… никуда, на иврите – конечная точка…
Все… пробел… кончились пули слова,
Рассыпалась бисером рванная нестихотворная строчка…
Ты, как всегда, оказалась права…
Я снова рву письмо к тебе в клочья…
«Они оба смотрели в окно…»
Они оба смотрели в окно.
У него шел холодный злой дождь.
У нее было солнце и лето.
Они жили вдвоем на планете
Под названием Наша Любовь…
Жили в разных местах и эпохах,
Жили с кем-то и жили отдельно.
И порой одному было плохо,
Он был с ней… только в разных постелях…
Одиночество свило гнездовье
В его пыльном захламленном доме.
Он смотрел в серый дождь и безвольно
Плакал вслед… Потому что был в коме…
«Хочется наблюдать дождь, в теплом гнездовье пледа…»
Хочется наблюдать дождь, в теплом гнездовье пледа,
Чувствуя рядом родное бедро, есть колбасу с хлебом.
Чай в подстаканнике, кислый лимон, жёлтое полнолуние,
И та, в которую я влюблен, маленькая колдунья.
Я прихожу в пустой пенал студии обитания,
Гневно мне кот с порога орал о недостатке внимания.