Скажу вам по секрету, что, конечно, было в городе одно злачное место, где можно было наслаждаться не только булочками. Булочки, тоже скажете… Там, возможно их никто и не покупал. Не ради же булочек приходили туда красиво одетые расфуфыренные люди и играла музыка. Потому что это был самый знаменитый красный ресторан. Был он в самом центре, и всего несколько домов отделяли наш дом от ресторана. Летом окна ресторана были открыты, и клубы сигаретного дыма, запахи спиртного, кухни и духов таинственно расползались по улицам. Нам было строго-настрого приказано никогда не заходить туда и вообще проходить мимо ресторана быстрым шагом, не задерживаясь. Ресторан пользовался репутацией «не нашей ментальности»; мама объяснила, что приличные люди туда не ходят. Но вот беда: внутри него, почти у входа, за стойкой бара можно было купить заветные пончики, целый кулёк. Горячие, золотые, поблескивающие маслом шарики. Это вам не просто карамельки- «подушечки», которые мы покупали в магазине напротив у толстого и высокомерного Пещинскаса, который и не разговаривал с нами, а просто своими беленькими пухленькими ручками скручивал бумажный кулёк и насыпал туда сто граммов заветных карамелек. Надо было выпросить у мамы денег, чтобы у неё было хорошее настроение, и чтобы она выразила своё согласие на поход в это непристойное место, и тогда…

– Только быстро, ничего не разглядывать, купи пончики и домой! – скомандовала мама.

Ой, ну что там можно было разглядеть? Гремела музыка, дамы громко смеялись накрашенными ртами, в клубах дыма раздавался хрустальный перезвон бокалов… Вот он, долгожданный кулёк. Теперь бегом домой.

У каждого была своя жизнь. Мы ходили под первомайскими знамёнами, пели песни, в карманах лежали заветные мамины коржики. Папа всеми силами, иногда с угрозой для жизни укреплял советскую власть, в лесах бродили вооружённые «лесные братья»… Литовское население ненавидело русских, именуя их оккупантами, но какой-то тихой ненавистью. Евреев тоже ненавидели, но их было мало. Еврейский вопрос в Литве, почти как в Польше, во время войны был решён. Мы жили своей детской жизнью, полагая, что ничего другого и быть не может. А булочки… Что, собственно, булочки? Тоненькие ниточки, связующие нашу память с прошлом. Они и сегодня булочки, только пахнут по-другому.