– Потому что это несушки. Если бы они еще и высиживали свои яйца, то звались бы наседками. В неволе они не размножаются.

– Несут, да не высиживают, – глубокомысленно кивнул Клоп. – И инкубаторы бессильны. Это ж как есть серебряные слитки яйцеобразной формы, без каких-либо посторонних примесей. Из них может вылупиться только небольшое состояние. Хмм… А на воле, стало быть, вылупляются… Или нет? Ты помнишь, когда в последний раз их видели на воле? Я тут пятнадцать лет – ни разу не видел и не слышал про такое.

– Видел, – это прозвучало почти как ругательство. Разговор начинал действовать на нервы. – Шесть лет мне тогда было.

– Ага… Стало быть, на воле они кончились, а в неволе не размножаются. Интере-есно… А сколько они…

– Ты лучше вот что скажи, – неприязненно перебил его шериф. – Тебя Клопом за что прозвали?

Клоп запрокинул голову и гыгыкнул. Так в его исполнении выглядел смех.

– Вот за это самое и прозвали, за вопросы. Иной раз как спрошу – человек всю ночь думает, ворочается, словно клопы его гложут. А я потом получаюсь виноват в том, что он за всю жизнь над такой простой вещью сам не задумался. Ты вот скажи, почему вы сами…

– Отстань! Знай свое дело, аппаратуру ставь, гроза матрасов.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Клоп, который, как всегда, нисколько не обиделся. – И всё-таки, – пробормотал он, обращаясь уже к самому себе. – Сколько они живут? Ни разу не слышал, чтобы несушки умирали от старости.

Он с надеждой покосился на шерифа, но оценив, наконец, мрачное выражение лица, счел за благо его больше не беспокоить.

Ночь прошла в кошмарах, полных размножающихся в неволе несушек. Клоп сплел паутину из проводов, уселся в середине словно паук и вещал оттуда:

– Смотри: они размножаются. Как ты думаешь, где теперь яйца?

– Из них вылупились новые несушки, идиот! – кричал в ответ шериф.

– Идиот – это психическое отклонение, – резонно возражал Клоп. – Я вполне психически здоров. Вы обзываете меня идиотом только потому, что вам неприятно вдумываться в то, что я говорю. Понимаю, у вас так не принято, и призыв разобраться в сути вещей звучит как бред, но это не повод оскорблять.

– Совсем мне голову заморочил! Почему ты сплел паутину? Ты же Клоп, а не паук, – крикнул шериф и проснулся.

Солнечный свет из окна бил прямо в глаза. Он долго моргал, тряс головой и вообще пытался хоть как-то прийти в чувство. Проморгавшись, шериф обнаружил в комнате Клопа и матушку Камелию. Они смотрели на него, словно ожидали, что он вот-вот изречет нечто невероятно важное.

– Что ты сказал?

Шериф попытался привести мысли в порядок. Ничего не получилось. Тогда он глупо моргнул и сказал:

– Видимо, разговаривал во сне. Ты не разбудил меня. Что, никого не поймали?

– Никого.

– А яйца?

Матушка Камелия лишь покачала головой, а Клоп немедленно завелся:

– Не снеслись – ладно, но ведь что удивительно – энергетическая активность зафиксирована смехотворная. Вот, как ты думаешь, что у них внутри творится в процессе кладки? Синтез?

Шериф молча пожал плечами. Думать после такого пробуждения не хотелось.

– Матушка Камелия, вы чем зверушек кормите? Сфалеритом? Там же ни крошки серебра! А несутся они чем, помните? Если несушки преобразуют цинк или кадмий в серебро, там знаете какой расход энергии должен быть? Изменить структуру ядра! Хо-хо… А куда потом примеси…

– Погоди, малыш, – Матушка Камелия говорила негромко, но Клоп мгновенно затих. – Что именно ты увидел?

– Одновременные всплески энергетической активности у всех зверушек, которые снеслись. Хорошие такие всплески, но для синтеза серебра недостаточные.