Чтобы она взяла в ротик мой член и сосала долго-долго.
– Макар?
Томочкина рука просачивается в мои штаны, и я перехватываю ее руку.
– Не надо.
– Точно? – переспрашивает в изумлении. – У тебя сейчас штаны задымятся. Давай помогу?
– Помассируй лучше лопатку. Болит шо пиздец, – переворачиваюсь на живот и вдавливаюсь членом в кушетку. Спи, сука!
Тома обиженно растирает мышцы спины и принимается за продырявленную лопатку. Массирует с такой силой, будто собирается меня убить.
Женская месть, сука, страшная сила!
Протяжно стону от боли… Бляяяя.
– Том, можно чуть нежнее?
Девушка сбавляет обороты. Зато эрекция уже не такая мощная. Теперь мои мысли сосредоточены только на боли.
Бля буду, дождь ночью будет.
Глава 9
Ночью шел дождь. С утра даже как-то слишком прохладно для последних дней лета. Пришлось надеть плащ, влезть в закрытые туфли и чесать на работу. А хотелось лежать дома под одеялком.
Макар Романович как обычно уже на стреме. То есть на своем рабочем месте. Дверь закрыта, и я не осмеливаюсь заглянуть туда и поприветствовать босса.
В памяти ещё свеж его голый роскошный зад. Никогда бы не подумала, что на пятую точку мужика можно залипнуть.
Вчера, после работы, на стоянке возникла странная ситуация. Самарин и Сергей из отряда Нунчаков как будто поджидали меня. Оба пялились друг на друга не слишком дружелюбно, а когда я показалась в поле их зрения, оба вылезли из машины и наперегонки ринулись в мою сторону.
Но я села в дедушкин Фольксваген и уехала с ним.
Может я, конечно, придумываю, и они ждали кого-то другого…
Всё это очень странно, конечно, особенно то, что в гонке участвовал Сам-сам. Ему-то зачем меня поджидать? Я прекрасно видела, как он прошел мимо меня с массажисточкой, чуть ли не под ручку. А она ещё так зыркнула на меня, будто хотела ударить по голове своим чемоданчиком.
Я думала, что он уехал вместе с ней из офиса, и чуть-чуть задержалась, потому что дедушка обещал меня забрать.
Тишина. Где-то жужжит принтер.
И кофе не просит босс. Неужели не слышал, что я пришла?
Погромче стучу предметами и покашливаю. Ноль реакции.
Делаю кофе, хотя меня никто не просил об этом, и несу боссу.
Мне не нравится, что он уже целых сорок минут меня игнорирует.
Стучу в дверь.
Робко заглядываю внутрь, боясь увидеть какое-нибудь непотребство, а может наоборот – внутренне жажду этого.
Макар Романович сидит, откинувшись на спинку кресла, и страдальчески морщится.
– Макар Романович, у вас все в порядке?
– Уйди, предательница, – отвечает он.
– Что? Да почему предательница-то?
Он не отвечает на мой вопрос, но морщиться перестает. Выражение лица сменяется на зверское, будто бы он собирается зарычать.
У него что, сильные боли?
– Вам принести обезболивающие?
– Шура, уйди, кому говорят!
Обижаюсь на Шуру и, оставив кофе на столе, выхожу из его кабинета.
Да, пожалуйста!
Зарываюсь с головой в бумаги. Осталось совсем немного, чтобы пересмотреть все договора. Интересно, какую работенку он мне ещё подкинет?
Раздается звонок по внутренней связи. Беру трубку и слышу доверительный голос босса:
– Только минет меня спасет.
– Рада за вас, – брякаю от неожиданности и чуть не роняю трубку.
– Зайдешь?
– Могу поискать номер Томы. А пока спасти вас обезболами.
– Тытака макака, – отвечает он и отключается.
На японский оскорбительный перешел, гад! Прячется за ним, как за ширмой. А просить меня сделать ему минет – это не оскорбительно?!
Значит, вчера я была Годзилла, а сегодня уже макака? Штош, вывод можно сделать только один – я хорошею!
А босс пусть идет нафиг!
Бесит, блин. Понятно, почему он ведёт себя, как грубый развратный солдафон, потому что считает, что я уже была с ним.