В доме оказалось непривычно темно и тихо. Ночь только началась, и, примерно, в это время Элла всегда заканчивала с делами, которые откладывала на вечер, и сидела с книгой в гостиной или у себя в комнате. Но сегодня в её спальне свет не горел, как и в кабинете. Как-то странно. Дурные предчувствия подступили сразу, но я надеялась, что это всего лишь моя тревожность и бояться нечего. Хотя после событий сегодняшнего дня я в этом совсем не была уверена.

Потихоньку подошла к входной двери, которая, как оказалось, была приоткрыта. Совсем небольшой зазор, но уверенность в том, что в доме что-то не так, значительно возросла. Я осторожно вошла внутрь, не хлопая дверью, и попыталась осмотреться. Тишина стояла страшная. Темнота не спешила отступать, и я видела лишь неточные очертания предметов. Хотелось развернуться и сбежать, но запомнив то, что рассказал господин Мерек, я теперь очень волновалась за Роба. Ну и за Эллу тоже. Её спальня находилась на первом этаже, поэтому сначала заглянула в неё. Тихо и пусто. Наверное, это хорошо.

Стараясь ступать неслышно, поднялась на второй этаж. Сумку оставила рядом с приоткрытой дверью в кабинет, чтобы не мешала, и осторожно заглянула. Тоже тишина, только стук сердца и учащенное дыхание были слышны единым гулом. Да куда все пропали? Господин Терренс иногда проводил вечера вне своего дома, может, и сегодня он уехал куда-то, а Элла случайно забыла закрыть дверь, когда уходила куда-то. Скорее всего, так оно и получилось.

Всё тело болело от напряжения, нервы натянулись до предела. Этот день был слишком длинным. Я не была уверена, что в доме всё в порядке, но решила, что нужно сменить одежду и осмотреть всё со светом. Я взяла сумку, прошла в свою спальню, не включая свет, скинула пальто, переоделась в сухую одежду и решила проверить также спальню господина Терренса. Маловероятно, конечно, что он там, времени ещё совсем мало для него. Я несколько раз стукнула в его дверь, а когда никто не отозвался, открыла её и шагнула внутрь.

– Элла, что ещё вам нужно? Я же сказал, массаж мне не требуется. Или я все же должен уволить вас? – услышала приглушенный, очень недовольный голос Роба.

Он стоял у окна, спиной ко мне, в белой рубашке и брюках. Увидев, что с ним всё нормально, и услышав, что Элла вроде как тоже жива, разве что слегка обижена, напряжение стало отпускать. Правда, чего я совсем не ожидала, отпускать оно стало весьма своеобразно. Я привалилась спиной к двери, отчего дверь захлопнулась и опустила голову, рассматривая в полумраке отчего-то дрожащие руки.

– О, госпожа Мартин. Неожиданно. Почему Вы здесь? Тоже пришли предложить мне массаж? Или что-то ещё? – спросил плавно и медленно, но крайне ядовито.

Я даже поморщилась от его тона и подняла на него глаза. Роб уже повернулся, и в его руках я заметила квадратный стакан. Вечер открытий, ну правда.

– Заканчивали бы пить, господин Терренс, – не своим голосом сказала я. – Вам уже мерещиться начинает всякое. Да и самомнение у вас и без алкоголя слишком раздутое.

Я услышала короткий выдох. Удивился? Вышвырнет меня за дверь? Не знаю, но больше не осталось сил удерживаться на ногах, и я осела на пол. А после и вовсе, поймав хмуро-удивленный взгляд господина Терренса, включившего настольную лампу, расхохоталась.

Роб не останавливал, только наблюдал с отрешенными выражением, а после я опустила голову, закрыв лицо ладонями, и пыталась отдышаться. Смеха больше не было. Сил тоже. Из меня выжали сегодня всё, что было можно, и теперь я ощущала себя прозрачным сосудом, по которому ползут трещины. Только бы не сорваться, не разрыдаться, это тут ни к чему. Нужно как-то подняться, уйти из этой комнаты, принять душ…